Навстречу неизведанному

В Туруханск прибыли 29 августа, в 6 часов пополудни, и вскоре, 17 сентября, приехала остальная часть отряда, вывезенная с озера Пясино. Полгода люди отряда были разбросаны по различным местам Таймыра, и вот опять они вместе. Туруханск в то время чаще называли Новой Мангазеей, в отличие от старинного города Мангазеи, уже не существовавшего.

Находясь в Туруханске, Лаптев пополнил свое «Описание» такими заметками: город расположен близ устья реки Туру-ханки в пятнадцати верстах от левого берега Енисея. Здесь одна церковь и семьдесят домов, в которых живут сибирские казаки и пришлые люди. Население довольствуется привозным хлебом и выращивает капусту, редиску, репу и свеклу, а «более ничего». [205]

В Туруханске завели новый журнал под названием: «Журнал, содержащий при городе Мангазейске». Как и прежде, ежедневно в него заносили все события жизни отряда и состояние погоды:

По-прежнему много было забот у квартирмейстера Толмачева по снабжению отряда снаряжением и провиантом. Боцманмат Медведев готовил транспорт для предстоящих дальних путешествий. Снаряжали новые партии для продолжения исследования Таймырского полуострова.

Оставалось произвести опись наиболее трудно доступного самого северного участка — от мыса Фаддея на востоке Таймырского полуострова до знака, который поставил Лаптев 13 мая 1741 года на западном берегу полуострова. Эту часть работы командир отряда поручил своему помощнику Семену Ивановичу Челюскину.

В то время, когда отряд X. Лаптева производил обследование Таймыра, отряд Дмитрия Лаптева упорно продвигался на восток, направляясь к Камчатке. Еще по пути из Петербурга в Сибирь, будучи в Иркутске, Д. Лаптев начал осуществлять свой план. В сентябре 1738 года он направил в Якутск предписание штурману М. Я- Щербинину изготовить бот к походу и срочно послать матроса Лошкина и геодезиста Киндякова для описи берега от устья Лены до Святого Носа и реки Индигирки. Бот «Иркутск» под командованием Д. Лаптева отправился из Якутска вниз по Лене 7 июня 1739 года. В море на третий день плавания бот попал в шторм, судно прижало к сплошному льду, «и если б ветер не переменился, то б мы спастись не могли» [206], сообщал позднее Д. Лаптев. Только спустя месяц подошли к мысу Буорхая. Здесь бот вошел во льды. Лавируя и отталкивая льдины шестами, удалось достичь реки Яны и продвинуться к устью реки Индигирки. Наступили морозы, и судно сковало льдом. Выгрузив с бота на берег все припасы, команда в первых числах октября 1739 года прибыла в поселение Русское Устье.

В ту же осень и весной 1740 года Д. Лаптев, Щербинин, Киндяков и Лошкин произвели опись Колымы, Яны, Индигирки, Хромы и большей части морского берега. Со 2 по 27 июня 1740 года вернувшаяся на «Иркутск» команда и 85 человек «здешнего края всяких народов» [207] пробили во льду канал длиной около 850 метров до открывшейся в это время полыньи. Как только «Иркутск» был заведен в полынью, поднялся ветер, взломал льды, и бот выжало на мель. Только 31 июля «Иркутск» смог пойти дальше на восток. В начале августа подошли к острову Крестовскому, который был назван островом Св. Антония; Не заходя в Колыму, Д. Лаптев прошел на восток, но у мыса Большой Баранов путь был прегражден льдом. Повернули обратно, и 23 августа «Иркутск» стал на зимовку у Нижне-Колынекого острога.

Летом 1741 года Д. Лаптев сделал последнюю попытку пройти морем к Камчатке. В этот год было весьма теплое и раннее лето, но это не способствовало успеху.

Несколько раз подходили моряки к конечному пункту прошлогодней экспедиции — Баранову Камню и каждый раз должны были отступать. Пробиться через густые многолетние льды не было никакой возможности. Начальник отряда созвал консилиум, который, констатировав, что «за вышеобъявленными препятствиями пройтить на Камчатку невозможно», решил возвратиться в реку Колыму «и впредь на оное море ботом не выходить» [208]. Морскую экспедицию теперь следовало считать законченной.

27 октября 1741 года после трехлетних неудачных попыток пройти морем к Камчатке Д. Лаптев, взяв сорок человек команды, покинул Нижне-Колымск и на 45 нартах собак отправился в Анадырский острог. Перед отъездом в Анадырск пришлось много поработать над картой исследованных мест. В начале сентября 1741 года ее повез в Петербург штурман Михаил Яковлевич Щербинин. Этот верный спутник Дмитрия Яковлевича Лаптева, выполнявший наиболее ответственные и трудные задания, уже давно болел — сказались годы северных странствий. Учитывая это, Д. Лаптев послал его с надеждой на скорейшее выздоровление, но Щербинин доехал только до Иркутска, где 1 июня 1742 года скончался.[209]