Навстречу Рассвету

— Я мог бы прикончить тебя прямо сейчас, — прошипел Крюк. — Но она никогда меня не простит, поэтому я вынужден пощадить твою бесполезную шкуру, — он положил меч обратно в ножны. — Завтра на рассвете мы отправляемся в Виридианский лес. Гвен присоединится к нам, если сочтёт нужным, независимо от вашего желания, — прежде чем кто-либо успел возразить, он ушёл. Просто молча покинул комнату.

— Я иду завтра, нравится тебе это или нет. Я не та беспомощная девушка, которую ты встретил в прошлый раз, когда я была здесь. Я знаю, что покинула Неверленд ненадолго, но время для меня шло по-другому. Прошли месяцы. Я изменилась.

— Итак, решено, — сняла напряжение Амара. — Мы отправляемся завтра на рассвете. Будьте готовы к бою. Костяную фейри будет непросто побороть, особенно после того, как вы «вывели её из строя». Эбен, я надеюсь на твое благоразумие, — она подняла на него брови в бессловесном вопросе и вышла.

— Лу, прежде чем ты уйдёшь, скажи мне, как Мик? — спросила я, отчаянно желая услышать о её состоянии. Я была настолько поглощена своей собственной драмой, что не проводила с ней столько времени, сколько хотелось бы.

— Она становится сильнее с каждым часом. Я сообщу ей, что ты спрашивала о ней. Ты можешь быть спокойна, зная, что она в безопасности, — его слова принесли мне неописуемый покой. Впервые с момента прибытия в Неверленд я без сомнения поняла, что мы сделали правильный выбор. Микаэла будет жить.

Глава 23 Кости

Эбен

Виридианский лес был местом, куда я поклялся никогда больше не возвращаться. Сердце леса билось в потоке тёмной магии. Я был смертным воином. В рукопашном бою я знал, что шансы в мою пользу. Но магия? Я знал, что мне не следует связываться с магией, владевшей этим лесом. Также не был заинтересован в том, чтобы разбудить зверя, которого мы усыпили. Это было последнее место, куда я хотел бы привести Гвен. Я только что вернул её, и прямо сейчас вёл в самое опасное место на всём острове. Я поклялся защищать её, но это шло вразрез со всеми моими инстинктами.

Ёбаный Питер. Будучи ответственным, я всегда прибирал за ним дерьмо. Им всегда управляли эмоции, а не здравомыслие. Это качество было, как и самым привлекательным в нём, так и главным его недостатком. Но я не мог не проклинать его имя, когда мы вошли в это богом забытый лес. Именно его ошибка загнала нас в такое положение.

Теперь я оказался в компании взбалмошных альфа-самцов, каждый из которых пытался показать, у кого член длиннее. Наша компания была намного больше, чем это было технически необходимо, но как только задание было сформулировано, каждый из них отказался оставаться в стороне. Было ясно, что мы с братьями точно пойдём, а вот у остальных были свои интересы. Нико хотел убедиться, что он не останется в стороне и что ничто не сможет повлиять на борьбу за власть на острове. А также, чтобы присматривать за своим своенравным братом. Люциус выглядел единственным из нас, кто не хотел здесь находиться, но когда Крюк настоял, он не стал сопротивляться. Я отложил этот любопытный момент на задворки сознания, чтобы подумать над ним позже. У Крюка было что-то на молодого принца Зверей, что-то, что он может использовать против него.

Крюк… Его присутствие беспокоило меня больше всего. Я до сих пор не мог понять, каковы его мотивы. Я знал то, что он поделился лишь крохотной частью информации. Никак не мог определить, пытается ли он получить преимущество в неизбежной надвигающейся войне или он здесь ради Гвен?

Я никогда раньше не испытывал ревности. Никогда ни о ком не заботился настолько, чтобы вызвать во мне такую реакцию. Я читал об этом во многих книгах с некоторым чувством апатии. «О, остерегайтесь, милорд, ревности!» — в моей голове эхом отдавались предостерегающие слова Шекспира. Меня действительно поглотил зеленоглазый монстр, которого он описал в «Отелло». То, с каким восхищением Крюк смотрел на Гвен, словно умирающий человек, смотрящий на Библию, в надежде, что это спасёт его и без того проклятую душу. Я изо всех сил старался сохранить рациональное мышление, когда он так близко к ней. Я нашёл некоторое облегчение, прокручивая в памяти фантазии о том, как воткну топор ему в спину.

Я не позволял себе думать о том, что произошло между ними двумя. Если бы я знал наверняка, я бы свихнулся. Хотя лёгкий румянец, который она пыталась скрыть каждый раз, когда смотрела на него, сказал мне достаточно. Мой разум отвергает любые мысли о них вместе. Но Тьма внутри терзала мою душу, напоминая, что наши отношения в лучшем случае были временными. Я пытался утихомирить свои беспокойные мысли образами её извивающегося тела подо мной, когда я пировал ею. Мой член дёрнулся в штанах, когда я вспомнил её вкус. Потребовалась каждая унция моего самоконтроля, чтобы взять себя в руки. Мне хотелось потеряться в ней, почувствовать, как её ноги обвивают меня, а ногти спускаются по моей спине, пока я тону в ней.