Навстречу утренней заре

Музыкант не мог больше прийти на помощь Анне, боясь помешать ей в сражении. А Хенни Маттссон поднялась в воздух и, превратившись в невидимку и, вероятно, осознавая свое поражение, захотела покинуть замок. Предвидя ее намерение, Анна зажгла огонь в своих ладонях и направила его в пылающую стену, все еще разделявшую королеву и ее подданных. Огонь тут же взметнулся ввысь и сомкнулся под потолком над серединой зала, создав сплошной горящий купол.

Это произошло как раз вовремя, и шведке не удалось скрыться. Огненная стена не только задержала ее, но и вернула ей видимый облик. Доля секунды потребовалась хозяйке бала, чтобы сосредоточиться и приготовиться продолжить сражение. Но Анна была быстрее. На этот раз она отказалась от эффектных способов уничтожения противника.

Хенни Маттссон поглотил огненный шар, которым выстрелила в нее королева. Неясным и неважным было то, что произошло в итоге с телом шведки: сгорело ли оно в магическом огне или, как обычно в таких случаях, исчезло в Эфире. Ники не стал долго задумываться над этим. Он посмотрел на Анну, которая в этот момент вновь концентрировала магию в своих руках.

Когда она разжала ладони, яркий луч устремился в вершину огненного купола и мгновенно разрушил его. Ники тотчас бросился к девушке. Ее взгляд, все это время ледяной и непроницаемый, наконец смягчился и заблестел живой изумрудной россыпью.

Музыкант обнял ее, и Анна, глубоко вздохнув, положила голову на его плечо. Их обступили гости с расспросами и беспокойством о здоровье ее величества. Она не обращала на них внимания. Его объятия защищали ее от шума внешнего мира и пережитого волнения.

Придя в себя, Анна посмотрела на молодого человека и вдруг нахмурилась, как будто вспомнив о чем-то.

– Жан-Пьер, – тихо проговорила она и, развернувшись к гостям, уже громко позвала: – Жан-Пьер!

Толпа расступилась, и, увидев француза, лежащего около одной из колонн, Анна поднялась в воздух и вмиг оказалась возле него. Ники последовал за ней. Д’Араго с трудом открыл глаза. Верхняя часть его туловища была обожжена. Более мелкие ожоги в большом количестве покрывали его руки и ноги.

Анна опустилась на пол и положила свою ладонь на его грудь. Он попытался остановить ее, напомнив о том, что ей необходимо беречь свои силы ради здоровья детей.

Ники посмотрел на Луизу, которая находилась рядом с Жан-Пьером. Она была растеряна и не знала, кого ей следует поддерживать в эту минуту. Молодой человек прекрасно понимал ее. Использование магии для исцеления Д’Араго может отнять у Анны остаток сил. Как любящий ее человек Ники, конечно, не хотел, чтобы она рисковала своим благополучием и здоровьем детей. Но он также не мог запретить ей попытаться помочь другу.

У Жан-Пьера не было сил спорить с Анной. Он прошептал что-то по-французски и закрыл глаза. Его рука, которой он хотел удержать девушку, безжизненно упала на пол.

– Ты не умрешь! Ты не умрешь! Я не позволю тебе умереть! – Слова Анны были понятны без перевода. Не медля больше ни секунды, ведьма решительно приступила к исцелению.

Она положила обе руки на его грудь и направила Эфир в его тело. Через минуту Жан-Пьер вдруг сделал резкий вдох и широко распахнул глаза. Анна улыбнулась и убрала свои руки. Ники увидел, как мелкие ожоги на теле француза постепенно исчезают. Не без труда, но без сомнения ожив, Д’Араго поднялся и сел на полу.

Плача от радости, Луиза принялась обнимать его. Ники помог Анне встать с пола. Она держала его за руку, и усталая улыбка появилась на ее лице. Мгновение спустя, потеряв сознание, Анна лежала на руках взволнованного музыканта.

Стоя у окна, Ники смотрел на одинокую парусную лодку, застывшую на зеркально-гладкой поверхности озера Меларен. Похоже, отсутствие ветра нисколько не огорчало хозяина судна, даже наоборот: он, как будто превратившись в часть рангоута, в течение долгого времени неподвижно стоял на корме с удочкой в руках.

Ники казалось, что само время остановилось и тоже застыло в одном мучительном мгновении. Вот уже шесть часов не происходило никаких изменений. Когда Анна потеряла сознание, и никто на балу не смог помочь ей прийти в себя, одна из ведьм, Беата Валлин, сражавшаяся на стороне королевы во время освобождения Эосберга, предложила воспользоваться ее домом, чтобы дать ее величеству возможность восстановить силы.

Этот двухэтажный коттедж также находился на берегу озера в нескольких километрах от Грипсхольма. Приземлившись в просторной комнате на верхнем этаже, Ники осторожно положил Анну на кровать и принялся ждать, надеясь, что врачи из присутствующих на балу ведьм и колдунов были правы, и здоровью Анны и детей ничто не угрожает. Музыкант ни на минуту не покидал комнату. Каждый час ожидания усиливал волнение молодого человека.

Он подошел к кровати и с надеждой взглянул на девушку. Ее ровное дыхание, спокойное выражение лица – казалось, она просто спит. Ники взял ее за руку и, напряженно выдохнув, констатировал, что температура ее тела все еще была ниже обычного.