Навстречу утренней заре

Ведьма знала, что Ники тоже боится за нее, даже больше других, но его привычка прятать волнение за несвойственной ему немногословностью действовала на Анну успокаивающе. Еще через полчаса схватки стали происходить почти без интервала, и доктор Грассо, которая все это время периодически заглядывала в палату и не задерживалась надолго, больше не уходила. Ведьма уже не могла передвигаться и с трудом воспринимала окружающую действительность.

С этого момента события казались кадрами из фильма. Анна помнила себя на руках у Ники, который бережно положил ее на кровать перед тем, как вместе с Жан-Пьером покинуть зал. До ее сознания доносился настойчивый голос доктора, управляющей процессом, а также воодушевляющие голоса медсестер и Луизы, которая находилась рядом с Анной.

Когда боль и напряжение достигли, казалось, не совместимого с жизнью предела, все прекратилось в одно мгновение. Ведьма глубоко и часто дышала, удивляясь внезапной легкости. В этот момент она услышала крик младенца. Едва лишь она успела взять его на руки, как все началось сначала. Второй ребенок не желал отставать от своего старшего брата и появился на свет через восемь минут после первого.

Анна смотрела на малышей, лежащих у нее на руках, и задумчиво улыбалась. С одной стороны, со стороны Вселенной, рождение детей являлось, хоть и радостным, но вполне повседневным событием. Однако для ее собственного мира оно было невероятным, необъяснимым и… волшебным, ведьма усмехнулась про себя этому каламбуру. Переводя взгляд с одного ребенка на другого, Анна знала, что в ней говорят не только эмоции и впечатления. Она ощущала свой Эфир внутри каждого младенца. И более того, в этот миг она чувствовала, как магия наполняется и крепнет.

– Это зрелище, которое нельзя было себе вообразить даже в самых смелых фантазиях! – прокомментировал Жан-Пьер, появившись в комнате вслед за Ники и Луизой.

Анна улыбнулась и встретилась взглядом с музыкантом. Ее глаза вспыхнули опасным колдовским огнем. Но молодого человека, казалось, невозможно было сбить с толку. Его радостная улыбка сделалась только шире. Подойдя к Анне, он проговорил по-немецки:

– Жан-Пьер прав. Я тоже не мог себе представить тебя в таком удивительном окружении.

– Разве быль ведьмой и иметь детей – взаимоисключающие вещи? – усмехнулась Анна.

– В твоем случае это самое восхитительное противоречие, – ответил Ники, целуя девушку в губы и забирая у нее малышей.

– Кажется, тебе это больше подходит, – с улыбкой заметила Анна, переходя на английский язык.

– Бесспорно, – весело подтвердил Жан-Пьер.

– Насмешки коварных разрушителей нам нестрашны. Правда, парни? – сказал Ники, посмотрев на детей.

Когда Луиза взяла на руки одного из малышей, Д’Араго произнес с преувеличенной торжественностью:

– Не пора ли, ваше величество, представить маленьких принцев их подданным?

Анна взглянула на музыканта, а затем снова на Жан-Пьера и, улыбнувшись, ответила:

– Конечно. У Ники на руках – Андреас, а у Луизы – Элиа.

– Прекрасные имена, – сказала француженка. – Очень удобно, что они интернациональные.

– Да, – согласился Ники, по просьбе Д’Араго передав ему ребенка. – Это было одним из важных условий выбора.

Колдун посмотрел сначала на одного малыша, а потом – на другого и констатировал:

– Они совершенно одинаковые. Как вы их будете различать?

– Думаю, привыкнем со временем, – пожал плечами молодой человек и, увидев замешательство на лице Анны, вопросительно поднял брови.

– Знаете, – сказала ведьма после небольшой паузы, – я чувствую Эфир внутри каждого из них. Странно, он как будто один и тот же, и при этом разный. Сложно объяснить.

– И в ком из детей королевский Эфир? – тут же поинтересовался колдун.

– Жан-Пьер, ты же знаешь, королевского Эфира нет. Есть только моя магия. И она – в обоих.

Через полчаса, когда французы покинули клинику, а малыши, насладившись первым днем своей жизни, уснули в колыбели, Анна стояла у окна и наблюдала, как гаснет отблеск горных ледников, освещенных закатным солнцем. Затем она повернулась к Ники и положила руки ему на плечи.

– Кажется, у нас впереди необычный опыт, – медленно проговорила ведьма.

Музыкант убрал назад выбившиеся из прически пряди ее волос и, улыбнувшись мягкому сиянию в глазах девушки, ответил:

– Я уверен, это будет интересно.

Эпилог

Выбравшись из ванны, Анна завернулась в полотенце, которое подал ей Ники, и села на комод возле окна. Музыкант подошел к раковине, устроенной у противоположной стены, и посмотрел на себя в зеркало. Встретившись взглядом с Анной, он сказал:

– Я собираюсь бриться.

– Почему ты всегда предупреждаешь меня об этом? – с улыбкой спросила ведьма.

– Не всегда. Только когда ты в этот момент находишься в ванной.

– Я тебя смущаю? Мне уйти?

– Нет и нет, если хочешь остаться, – ответил Ники на оба вопроса и пояснил: – Я не уверен в эстетичности процесса.

– Я никогда не задумывалась над этим, – успокоила его Анна.

Музыкант пожал плечами и приступил к делу. Взяв в руки бритву, он снова обратился к ведьме: