Навстречу Восходящему солнцу: Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией

Витте увидел в этом предприятии угрозу собственным дальневосточным проектам и не поддержал его. Однако эта идея завладела воображением Николая II. В течение нескольких последующих лет он время от времени занимался этим проектом: то выделял средства на разведку региона, на который распространялась концессия, то лично приобретал акции. Его шурин проявил еще больший энтузиазм. Александр Михайлович, который выступал в роли посредника Вонлярлярского перед Николаем, написал в 1899 г. докладную записку, в которой излагал аргументы в пользу использования компании для завоевания влияния в Северной Корее. Он предупреждал императора: «Рано или поздно нам придется считаться с Японией; лучше теперь же поставить наши взаимные интересы в определенные рамки, чтобы не было ничего недосказано»^{993}.

Тем не менее Витте удалось воспрепятствовать потенциальному сопернику, и в течение следующих двух лет «Восточноазиатская промышленная компания» постепенно угасала. Затем неожиданно в январе 1903 г. царь дал указание министру финансов втайне открыть кредит на два миллиона рублей «для целей, известных Его Величеству», на имя гвардии капитана Безобразова, который к тому времени стал главным лицом компании. Николай добавил, что Безобразов вряд ли потратит всю сумму, но большие средства были необходимы «для придания веса и значения порученному мною делу». В чем именно состояло его задание, не указывалось^{994}.

В предшествующие месяцы Безобразов усиленно втирался в доверие к царю. Они часто подолгу беседовали вдвоем. Николаю очень импонировали его оптимизм и энтузиазм в отношении места России на Востоке, которые выгодно отличались от унылого пессимизма царских министров^{995}.

На эти деньги Безобразов отправился в расточительное путешествие по Маньчжурии. Работники Министерства финансов следовали за ним по пятам. 24 января агент в Мукдене сообщал, что «жизнь здесь вращается вокруг Безобразова и его спутников: устраивались обеды и ужины, ответные обеды и ответные ужины; поднимались тосты за союз Китая и России»^{996}. В другом письме сообщалось, что Безобразов прибыл в ореоле двух миллионов рублей и в сопровождении блестящей свиты и после многочисленных обедов и угощений, после щедрых финансовых даров и пожертвований как китайцам, так и русским отправился в конце концов в Порт-Артур и Пекин для дальнейших переговоров^{997}. Через четыре дня Безобразов был в Дальнем, откуда другой чиновник министерства доносил, что это совершенно пустой человек, но несомненно обладающий хорошими связями: все ждут его с огромным нетерпением, и он не стесняется критиковать Министерство финансов^{998}.

Щедрость Безобразова впечатляла. Он жертвовал деньги на больницы и для газеты Порт-Артура, покупал угольную шахту, планировал строительство электростанции и телефонной линии в Мукдене, организовывал сельскохозяйственные поселения, создавал судоходную компанию и везде предлагал высокооплачиваемую работу^{999}. Бывший офицер также начал работу на лесопильной концессии Ялу, но гораздо больше внимания он уделял созданию службы безопасности, чем рубке деревьев[163]. К июлю почти все два миллиона рублей были потрачены^{1000}.

Дмитрий Покотилов, главный агент Витте в Китае, выехал из Пекина в феврале, чтобы попытаться разобраться в деятельности Безобразова. Это было не просто. Об их первом разговоре он телеграфировал в Петербург, что трудно всерьез воспринимать человека, который часами без конца говорит на всяческие темы, но при этом не задает никаких вопросов^{1001}.

Через несколько дней он снова встретился с Безобразовым. За два дня они в общей сложности проговорили двенадцать часов, и Покотилову удалось понять его планы. Основная цель концессии на Ялу состояла в создании оборонительного щита на расстоянии от Владивостока до Порт-Артура для защиты Маньчжурии от японских атак. Основное подразделение должно было расположиться в устье реки Ялу «под видом лесной охранной стражи»^{1002}. За несколько дней до этого в менее длительной беседе с Юговичем Безобразов сказал почти то же самое, добавив, что Россия ни в коем случае не должна эвакуировать Маньчжурию. Что касается договора с Китаем, подписанного год назад, он заявил, что об этой мелочи позаботится сила оружия^{1003}.

Безобразов также встретился с адмиралом Алексеевым, у которого изначально сложилось негативное мнение о напыщенном офицере. В письме Ламздорфу адмирал выразил опасение, что предприятие на Ялу может усложнить переговоры с Китаем^{1004}. Когда Николаю доложили мнение Алексеева, он решил призвать своего протеже назад в Петербург для объяснений^{1005}.