Назад дороги нет

Тео вдруг почудилось, что сейчас у него из ушей повалит пар. До того сильно его разозлили слова этого урода, захотелось ударить по его безобразной роже, стереть с губ мерзкую ухмылку, увидеть испуг на его лице и широко улыбнуться, осознавая, что он этому причина.

«Подумай о Габби, о том, что с ней произойдет, если ты себя не сдержишь! О том как сильно она может пострадать из-за твоей глупой вспыльчивости. Подумай, а после этого немедленно успокойся, ведь только ты можешь ее спасти, и только ты несешь за нее ответственность».

– Понял, Том – хрипло ответил Тео.

Пацан довольно хмыкнул, поглядел на друзей взглядом победителя, словно говоря им: «Видите? Он же покладистый как щенок, и это я его приструнил!». Шкаф улыбнулся ему зубастой улыбкой, делавшей его еще больше похожим на гориллу, Донован слегка нахмурился, поглядел на Тео ещё более подозрительным взглядом.

«Из всей этой троицы больше всего опасаться стоит его, – отстраненно подумал Тео. – Только он один может нас раскусить и именно с ним нужно вести себя предельно осторожно».

Том, который ничего из этого не заметил, выпустил подбородок мальчика из своей хватки, и чтобы ещё больше унизить Тео тихим торжествующим голосом произнёс:

– Завтра мы потискаем твою сестричку. Думаю, ей понравится!

Тео даже не шелохнулся. Сам того не замечая, он до боли сжал ладони в кулаки. Он чувствовал, как ногти впиваются в его кожу, и эта боль приносила ему ясность, давала трезво мыслить. Мальчик понимал, что так парень хотел вывести его из себя, желал, чтобы он потерял самообладание и набросился на них. И Тео действительно был на грани этого, но какая-то удивительная сила удерживала его, не давала так просто сорваться.

Тео глубоко вздохнул.

– Она мне больше не сестра, – с ненавистью, направленной на Тома и его друзей, прошипел мальчик, еще сильнее сжимая кулаки.

Лицо Тома тут же засияло от ничем не прикрытого восторга и триумфа. В этот момент он искренне поверил, что действительно победил Тео и наслаждался своей победой, даже не подозревая, что мальчишка так ловко обвел его вокруг пальца. Как же все-таки хорошо, что ему на это не хватает ума.

– Какое заявление! – радостно произнес Том. – А ведь девочка ради тебя старается! Ты бы ей спасибо сказал.

По лицу Тео заходили желваки, он сдерживал себя из последних сил.

– Обязательно скажу, – выдавил он.

Мальчик чувствовал множество взглядов, обращённых на него, и знал, что среди них была и Габби, но он старался не смотреть на нее. Если Тео сейчас увидит сестру, ее маленькое невинное личико, то непременно не выдержит и кинется на Тома.

Том же продолжал упиваться своей властью и вседозволенностью.

– Давай, вали отсюда! – гаркнул он, замахнулся и с силой пнул Тео в грудь, от чего мальчик пошатнулся, по инерции сделал несколько шагов назад и, зацепившись ногой за стул, чуть не упал.

– Да, вали, чучело! – поддакнул ему Шкаф.

Тео одновременно охватили два чувства – лютая ненависть, и гордость за самого себя, за то, что он проявил недюжинное самообладание и выдержку. За то, что не поддался на провокацию Тома, молчаливо вытерпел все его издевки. Была и некоторая доля злорадства, вместе с предвкушением предстоящей расправы. Ничего не говоря, Тео одернул рукава свитера, опустил голову и, напустив на себя понурый вид, прошел мимо глядящей ему вслед троицы. И только когда он скрылся за поворотом коридора, будучи полностью уверенным, что за ним никто не наблюдает, позволил себе широко ухмыльнутся.

***

На утренней прогулке Тео снова держался на расстоянии от сестры и друзей. Он выбрал себе место у входа в приют, такое, где было можно легко наблюдать одновременно за каждым из них, и уселся на низкую неудобную лавочку. Другие ребята продолжали презрительно на него поглядывать, но подойти, к радости мальчика, никто к нему не решился, и потому, скрестив на груди руки, Тео украдкой посматривал на своих друзей.       Ник и Оливер притаились, сидя под деревом и тихонько переговаривались, а Габби с Джейн устроились на их уже облюбованном месте у статуи и тоже шептались. Все четверо старательно игнорировали Тео. Со стороны они казались очень невозмутимыми и спокойными, и мальчик не мог не радоваться этому.  Волнение сейчас было совсем не к месту, оно могло очень сильно им помешать. Тео тяжело вздохнул, затем потер воспаленные от недосыпа глаза. Он ощущал невероятную усталость во всем теле. В эту минуту больше всего хотел лечь и как можно скорее уснуть, забыться на некоторое время, оставить все свои тревоги и страхи позади.