Назад в космос

Девушка с трудом разлепила заиндевелые ресницы. Над ней стоял человек в скафандре красного командира. Забрало его шлема было откинуто, и можно было разглядеть лицо – строгое, с нахмуренными бровями и кривым шрамом через небритую щеку. Девушка утомленно закрыла глаза снова.

– А вот спать не будем! – громко сказал Дробыш. – Не время сейчас! Нужно ответить на вопросы – от этого зависит жизнь людей!

– Да не соображает еще, – со знанием дела сказал Приходько. – Видишь, глазенки к носу косят. Не отогрелась.

– Как тебя звать-то? – спросил Иван, несколько смягчив секретарский металл в голосе.

– Ве… Вера, – простуженно шепнула девушка.

Иней медленно таял в ее темных волосах.

– Ну, что ж, очень хорошо, Вера, – покивал Дробыш. – Бояться больше нечего, все приключения позади. Ты не волнуйся, не торопись, а просто расскажи, что с тобой произошло.

Вера неуверенно подняла красивые, вишневого цвета, глаза к потолку – то есть к бывшему полу, с которого нелепо свисали привинченные стулья.

– Я не помню, – сказала она тихо.

– Вот я сейчас чайку организую! – подхватился Приходько и застучал буфетной утварью.

– Не помнишь, – терпеливо повторил Дробыш. – А куда ехала, помнишь?

Вера похлопала глазами, вспоминая.

– В Раздельную…

– Ну вот! – оживился секретарь. Он почувствовал, что ухватил хоть какую-то ниточку. Это наверняка был второй из пропавших поездов – Комаринское – Раздельная. Уже кое-что!

– А зачем тебе надо было в Раздельную? – спросил он Веру больше для поддержания разговора, лишь бы снова не заснула.

Но ответ его неожиданно огорошил.

– У меня там свидание назначено, – улыбнулась Вера.

Опачки! Да ведь это никак…

– Приходько! – гаркнул он. – Беги в эшелон, приведи арестованного. Только быстро!

– Не надо, – раздался вдруг за спиной секретаря знакомый голос. – Я уже здесь.

Дробыш обернулся. Перед ним, одетый в скафандр не по росту, стоял Витька Соловьев.

– Нет, все-таки я когда-нибудь тебя расстреляю, – тяжко вздохнул секретарь…

* * *

– Итак, голуби мои… – Иван переводил строгий взгляд с Веры на Витьку и обратно.

Они сидели перед ним, сиротливо прижавшись друг к другу плечами, больше похожие на воробышков. Вера держала в руках кружку с горячим чаем, часто отпивала, но все никак не могла согреться. Дробышу было ее жалко, намучилась девка, однако ждать, пока она полностью придет в себя, он не мог.

– Колитесь, кому вы рассказали, что эшелон с силиконом пойдет именно через Льдистые горы?

– Я ж думал, он через Моршанники пойдет! – Витька приложил ладонь к сердцу.

– Индюк думал! – сурово осадил его Дробыш. – Ты ляпнул, что в башку взбрело, а Вера…

– Нет-нет! – Девушка округлила вишневые глаза. – Я никому ничего не говорила, клянусь!

Секретарь невесело усмехнулся. Клянется она!

– Клятвы верности девица, – немузыкально промурлыкал он, – не нарушит, хоть убиться… Мозготайп-то дома, поди, с голосовым репродуктором?

Вера смущенно кивнула.

– Да. Он у нас на кухне висит.

– А кухня коммунальная… – прибавил Иван.

– Ну, конечно…

Дробыш хлопнул себя ладонью по колену.

– Ну, вот теперь картина битвы мне ясна! – Он повернулся к Соловьеву. – Понимаешь, что ты натворил?!

Витька поник головой.

– По твоей милости, – безжалостно продолжал секретарь, – товарищ угодил в засаду! Личный состав, ценный груз – где теперь это все?! Одному марксу известно! Ты что ж думаешь, Россохин спасибо тебе скажет за такую услугу? Если только жив останется…

– Постойте! – Вера коснулась руки Дробыша холодной, как лед, ладонью. – Вы сказали – Россохин?

– Ну да.

– Я слышала это имя. – Она попыталась было встать, но не смогла. – Да, он так и сказал: «Надо рвать когти! Через пять минут здесь будет Россохин!»

– Кто сказал?! – подхватился Дробыш.

– Тот человек… – Лицо Веры исказила судорога. – Простите! Я не могу… Они остановили поезд и запустили внутрь этих тварей, с жалом на хвосте…

– Прищепней?

– Я не знаю… Этот зверь, он… подходит к человеку и вдруг прокалывает его насквозь! Они убили всех! Господи! Зачем я это вспомнила?!

Она закрыла лицо ладонями.

– Когда это было? Где?

Но Вера не могла отвечать на вопросы, только бормотала бессвязно:

– Я залезла в холодильник и ждала… скорее бы все кончилось! Пусть найдут, пусть убьют – только поскорей! И тут он открыл дверцу. Я чуть не закричала, думала, меня увидели. Но он обернулся к кому-то и сказал… про Россохина. Россохин скоро будет. А тот отвечает: «Ничего, кое-что его задержит! Уйдем спокойно. Лишь бы тут за… зачистить!»

Между пальцев у Веры струйками потекли слезы.

Витька, забыв смущение, порывисто обнял ее. Вера доверчиво прижалась к нему, уткнулась лицом. Ее колотил крупный озноб.

– В госпиталь бы ее, – сочувственно пробормотал Приходько. – Там лишнюю память подотрут, сразу полегчает…

– Да, – кивнул Дробыш. – Так и сделаем. Но на обратном пути. Сейчас – еще кое-что, очень важное… Вера! – Он старался говорить как можно мягче. – Ты не помнишь, эти люди друг друга по имени не называли?

– Да, – глухо сказала Вера, не отнимая лица от Витькиного плеча. – Тот, который говорил, что нужно торопиться, назвал второго как-то… Ли… да, Литейцисом!..

* * *