Наживка для фотографа

Но Васька только раззадорился, и кабинка заходила ходуном, как яхта в морскую качку. Изумленные продавщицы бутика наблюдали за сотрясением кабинки, не решаясь прекратить несанкционированные забавы богачей. Наконец одна из девушек очнулась от оцепенения.

— Господа, вы нарушаете общественный порядок, — заявила она, подойдя к кабинке вплотную.

Вместо ответа, из кабинки высунулся здоровенный волосатый кулачище с зажатой в нем крупной купюрой.

Продавщица вздохнула, осторожно взяла бумажку и молча скрылась за кронштейнами.

Ленка и Антон мчались в машине на встречу с шефом, а из колонок неслась какая-то попсовая мелодия — из тех, что обычно не давали Ленке расслабиться за рулем.

— Ой, выключи, пожалуйста, скорее, — взмолился Антон, — не могу слышать это убожество.

— Ах да, прости, совсем забыла, что музыка для тебя не просто фон, — сказала Ленка и, когда машина замерла на светофоре, поменяла диск. Теперь для них пели нестареющие парни из ливерпульской четверки. — И все-таки, согласись, Тош, у музыкантов не бывает таких прикольных приключений, как у журналистов.

— Да уж, — подтвердил Антон, — это тебе не мелкие интриги в оркестре, когда в худшем случае могут ноты на пульте подменить…

— А ты никогда не пробовал писать музыку? — не унималась Ленка.

— Ты знаешь, сегодня ночью мне не спалось, и я впервые в жизни сочинил мелодию.

— Вот это да! — присвистнула Ленка. — А как она называется?

— Колыбельная, — просто сказал Антон.

— Колыбельная? — переспросила Ленка, изумляясь еще больше. — Вот уж не подумала бы, что ты сочиняешь детские песенки.

— Ну да — «Колыбельная для папарацци», — уточнил Антон.

— Спой! — потребовала Ленка.

— Не хватало еще, чтобы ты уснула за рулем! — рассмеялся Антон. — Я спою ее тебе на ночь.

— Сегодня? — с надеждой, почти как девочка в ожидании Деда Мороза, спросила Ленка.

— И сегодня, и завтра, и еще много-много раз, — пообещал Антон, и Ленка счастливо засмеялась.

Проснувшись в гостиничном номере рядом с Васькой, Агнешка наконец вспомнила про Кшиштофа. И, отодвинув бутылку с коньяком, набрала слабыми пальцами номер его мобильного телефона.

— Алло, — ответил сонный голос супруга.

— Кшись, ты совсем забыл про меня, — решила она первой перейти в наступление. Однако постаралась придать голосу капризное и волнующее звучание. В конце концов, Кшиштоф еще не так давно сходил с ума от его хрипловатых оттенков.

— Что ты, дорогая, — соврал Кшиштоф, — я помню о тебе каждую минуту.

— А ты где? — не унималась Агнешка. — Я навела справки, дорогой, ты не ночевал в своем номере.

— О, с каких это пор тебя стала волновать моя личная жизнь? — удивился музыкант. — Ну ладно, если хочешь знать, скажу: я тут неподалеку от твоей гостиницы, на Арбате. — Кшиштоф старался обойти скользкий вопрос.

Но Агнешка спросила прямо:

— А с кем ты сейчас, дорогой?

— Давай обо всем поговорим при встрече, — уклончиво ответил Кшиштоф. Как и большинство мужчин, он терпеть не мог выяснять отношения со своими женщинами и всегда рассчитывал на то, что все как-нибудь само собой уладится.

— Не финти, дорогой, я знаю, ты там с очередной Ольгушкой, — обиженно уточнила жена.

— Не с очередной, — обиделся Кшиштоф, — а все с той же. Ты ее прекрасно помнишь. Я ее люблю.

— Ага, значит, ты признаешь факт измены! — обрадовалась Агнешка.

— Ну не начинай, дорогая, — взмолился Кшиштоф. — Не провоцируй скандал. Тем более с утра. Ты ведь у меня тоже не монашка.

— Не сваливай все на меня, негодяй! — возмутилась Агнешка. — Мне надоели твои бесконечные романы с певичками. Он, видите ли, музыкант и имеет право на вдохновение. А я — домашняя рабыня. Безответная деревенская простушка. Взял из деревни и с тех пор помыкаешь. Знаешь, Кшись, ситуация изменилась. У меня появились свои деньги. Большие деньги. Но это не главное. Теперь у меня есть верный друг. Нет, не так. У меня наконец-то появился любимый мужчина. Любящий и преданный. Я подаю на развод. Документы пришлю в установленном порядке. Но учти, теперь ты не получишь от меня ни цента.

— Но ведь мы женаты много лет, и все эти годы я работаю как вол, — попытался протестовать Кшиштоф.