Назия просит обойтись без поминок

– Не собираюсь я успокаиваться! – Асфанд вырвал пальцы из захвата и грозно прошагал к Сабин, сужая глаза. – Я тебя не понимаю. Поверила всей той лжи, что наплела тебе тетя Пино, и ушла от матери. А теперь жалуешься, что мы не держали тебя в курсе ее болезней? Может, если бы ты попыталась понять мать, когда та была еще жива, все обернулось бы иначе.

– Я поступала так, как считала правильным! – воскликнула Сабин. – А вот ты…

– Асфанд, – перебила их Наурин, прижимая ладонь к его левому плечу, – сейчас не время и не место для обсуждения таких вещей. У Сабин умерла мать. Прояви хоть немного сочувствия, ради бога!

– А ты знала, что твоя любимая тетушка Пино была в курсе того, что твоя мать больна? – спросил Асфанд, отталкивая руку Наурин. – Знала, но тебе не сказала. Что ж ты не поинтересуешься об этом у нее? Или тетушка Пино не позволяет задавать ей вопросы?

Плечи Сабин резко опустились, и она села, совершенно выбитая из колеи услышанным. Оцепенев, она медленно обвела комнату широко распахнутыми глазами, а затем растерянно моргнула. Потом резко вскочила на ноги, стерла капли пота с шеи дупаттой и вопросительно уставилась на дядю.

– Это не может быть правдой… – пробормотала она.

В гостиную не спеша, переговариваясь о чем-то шепотом, зашли Долли и Парвин. Они дружно улыбнулись Наурин. Обеспокоенная видом Сабин, Парвин подошла к ней и мягко приобняла девушку за талию. Сабин скинула с себя руку так, будто ее коснулась незнакомка, и присела на деревянный стул у кухни.

«Что Асфанд с Наурин ей рассказали? – на секунду задумалась Парвин. – Они рассказали ей правду?»

– Наурин… – хрипловатый голос Долли эхом отдавался от стен. – Когда нам ждать Салмана Наранга? Уже почти восемь вечера. Он должен поторопиться, если планирует гипнотизировать нас сегодня.

– Я так рада, что все согласились участвовать, – довольно улыбнулась Наурин. – Уверена, он скоро будет здесь.

– Мы все как следует подумали, – сказала Парвин, останавливая взгляд на Сабин. – Если Назия хотела, чтобы нас загипнотизировали, нельзя перечить ее воле.

– Я тоже поучаствую, – с нажимом, увереннее, чем раньше, произнесла Сабин. – Я готова сделать что угодно для мамы. Это мой долг, особенно учитывая, как дурно я обходилась с ней в последние годы.

– Чало, просто отлично! – радостно воскликнула Наурин. – Что ж, давайте все вернемся в салон. Я попрошу Би Джаан заварить нам еще чаю, пока мы ждем господина Наранга.

Пока гости проходили обратно в салон, Асфанд взял руку Наурин и чуть сжал ее кисть в своих пальцах. Она быстро догадалась, что у него есть сомнения по поводу сегодняшнего вечера. Он всегда находил новые способы зацикливаться на тривиальных мелочах и изводить жену своими тревогами.

Наурин машинально склонила голову к плечу мужа, подалась к его уху и сердито прошептала:

– Все под контролем.

– Нужно было мне сразу рассказать о письме Назии, – ответил он, тоже шепотом. – Ради тебя я соглашаюсь. Но совершенно ничего не понимаю. Что это за гипнотизер, Нури?

– Прояви терпение, – велела она, отнимая у него свою руку. – Я тебе уже сказала, все под контролем.

– Тебе не угодишь, Нури!

Шумно выдохнув, Асфанд прошагал обратно в салон. Он понимал, что сейчас лучше отложить в сторону все их разногласия и позволить Наурин делать то, что она хочет. На данный момент его жена противилась даже капле здравого смысла и все равно лишь проигнорировала бы его советы, не важно, сколь благими были его намерения.

– Я бы и правда выпила зеленого чая, – сказала Долли, войдя в салон.

Наурин кивнула, растянув губы в фальшивой, дежурной улыбке, и удалилась на кухню, чтобы приказать Би Джаан приготовить чай.

Когда она отошла достаточно далеко, Парвин пихнула локтем Сабин и уставилась на нее испытующим взглядом:

– Зачем ты им это сказала? Вовсе ты не обходилась дурно с матерью, слышишь меня?! Эти люди тебя в чем хочешь убедят. Не слушай их…

– Тетя Пино, ты знала, что мама больна?

На этих словах сердце Парвин ухнуло вниз, и она почувствовала, как к ее щекам приливает кровь. Она нервно поправила браслет на лодыжке, подбирая подходящие слова.

– Кто тебе такое сказал? – спросила она, посылая Сабин озадаченный взгляд.

– Я знаю, что это правда, тетя Пино! – Девушка была вне себя от ярости. – Нет смысла отпираться. Поверить не могу, что ты не дала мне знать! Это же моя мать!

Парвин сменила грозный тон на жалобную мольбу:

– Бети, выслушай меня, прошу! Ты все не так поняла.

– Не разговаривай со мной сейчас, тетя Пино! – взревела Сабин. – Пока мы здесь, не смей вставать между мной и желаниями моей матери. Поняла меня?!

Из кухни вернулась Наурин:

– Все в порядке? – спросила она.

Парвин, лишившейся возможности объясниться, захотелось сорваться на Наурин и напомнить, какой урон она могла нанести, прошептав всего пару метких слов на ушко Сабин. Но она промолчала. Все еще на взводе после такой конфронтации, она не хотела провоцировать ненужные скандалы, которые могут раскрыть еще больше ее тайн.

– Да, лучше не бывает! – дерзко бросила Сабин, лишь добавив масла в огонь.