Назови меня полным именем

Она легко коснулась плеча Тасиного приятеля. Нежно провела ладонью по его упругой и чуть колючей щеке. Убедилась, что кудри у обомлевшего парня действительно мягкие, она не ошиблась. Дотронулась пальцем до четко очерченных губ и проворковала:

— Надо же, самый настоящий, даже дышишь и глазками лупаешь…

Тася у плиты нервно хихикнула и едва не перевернула свой замечательный чайник. Ахнула и торопливо поставила его на огонь.

Зато Федор Федорович наконец пришел в себя настолько, что смог реагировать адекватно.

Он одним движением отставил в сторону потрясенную его силой Эльку и раздраженно проворчал, обращаясь к Тасе:

— Вот теперь я верю, Мелкая, что это твоя подруга!

— Почему… только теперь?

Тася отвернулась, пряча улыбку: как бы Федор Федорович ни притворялся, ни «держал лицо», она прекрасно видела, что он слегка… растерян, скажем так. Еще ни одна девица не вела себя с ним настолько… вольно, да.

— Такая же сумасшедшая!

* * *

Таисия в который раз попыталась вернуться к книге, но не смогла. Она честно смотрела на страницы, вроде бы буквы складывались в слова, слова в предложения, предложения в абзацы, но… смысл ускользал.

Таисия не понимала, что с ней происходит. Казалось бы, должна была радоваться, у нее получилось все, что наметила: Федор Федорович ушел в ресторан с Элькой, а она осталась дома, как хотела.

Могла теперь валяться на диване с книгой до самого утра. Или сидеть у телевизора до посинения, жаль, смотреть нечего. Она любила биатлон и фигурное катание, но сейчас лето. Сериалы Таисия терпеть не могла, время на них жалела: это ведь каждый день в один и тот же час — сидишь, как привязанная, у экрана… настоящее рабство!

Может, чаю попить? Кажется, Элька не все конфеты приговорила, что‑то в вазочке оставалось…

Таисия небрежно бросила книгу на стол. Подошла к окну, прижала пылающий лоб к прохладному стеклу — вроде бы стало чуть легче.

Таисия бездумно смотрела на пустой двор, здесь все было знакомо с раннего детства и почему‑то ничего не менялось. Только скамейки у подъездов и у детской площадки весной раскрашивались в разные цвета. В прошлом году они были синими, в этом — зелеными, а грибок над песочницей всегда красный, с неровными белыми горошинами.

Взгляд девушки равнодушно скользил по пыльной листве старого тополя. По двуствольной березе, странно притягательной своей кривизной и неправильностью. По машинам, плотно стоящим у кромки тротуара. По чахлым клумбам с неизменными головками желтых хризантем, дворничиха тетя Маша высаживала их из года в год. По рассохшейся от старости столешнице с забытыми костяшками домино. За этим столом, сколько Таисия себя помнила, летними вечерами собирались пенсионеры…

Собственный стон привел девушку в чувство. Она неверяще пробормотала, последние годы у Таисии появилась дурная привычка озвучивать собственные мысли:

— Неужели ревную? Да нет, не может быть. Всегда хотела, чтобы ОН поменьше меня опекал. Я устала от… вечных выговоров и нотаций. Мы ровесники, а ОН смотрит на меня…

Таисия зажмурилась и сердито приказала себе успокоиться: все идет как должно. И невольно усмехнулась — это баба Поля говорила так: «Поступай как должно, и будь что будет». Она и жила по этой формуле, счастливая! Зато никогда не рефлексировала, все для нее было просто и ясно.

Таисия попыталась лечь спать, но вскочила через десять минут: не лежалось. Она покружила по квартире и сама не заметила, как взяла тряпку и принялась вытирать пыль. Причем старательно не смотрела на нянины фотографии, почему‑то казалось: баба Поля мгновенно поймет, что с ней происходит, и обязательно вмешается.

— А мне это не нужно, ясно?! — Таисия вздрогнула, так громко прозвучал в полной тишине ее раздраженный голос.

«В конце концов, я имею право жить как хочу. — Таисия небрежно протерла большую хрустальную вазу. — А больше всего я хочу…»

Она задумалась, пытаясь понять, ЧТО сделало бы ее по‑настоящему счастливой. Ведь на первый взгляд все у нее есть, ну кроме родителей, а их не вернуть, как бы она ни ревела ночами в подушку.

А так — действительно все. И квартира изумительная, и работа неплохая, и зарплата довольно приличная, во всяком случае, ей хватало.

Может, влюбиться пора? Что называется, время пришло. Как там у Пушкина? «Пришла пора, она влюбилась…» Или не так?

Впрочем, глупости! Иначе бы она давно… что «давно»? Ну, мало ли симпатичных парней вокруг, тот же Федор Федорович, например…

Таисия мгновенно помрачнела: «Ну и где сейчас этот Федор Федорович? Сидит с Элькой в каком‑нибудь ресторане, глаз с нее не сводит, ведь Элька такая красавица…»

Таисия и не заметила, как выронила салфетку для пыли. Перед ней маячили лица Эльки и Федора Федоровича, девушка не могла не признать: в жизни не видела такой ладной пары. Высокие, стройные, красивые и… сильные, да, так. На них случайный взгляд бросишь, сразу ясно: друг для друга рождены. Он как она. И наоборот.

«Наверное, они сейчас танцуют», — тоскливо предположила Таисия. Вряд ли Федор Федорович объявит Эльку младшей сестрой, это с ней, с Таисией, он никогда не церемонился…