Назови меня полным именем

Пес явственно фыркнул, но лапу милостиво протянул. Таисия подержала в ладони тяжелую когтистую конечность и уважительно пробормотала:

— Впечатляешь. Пес склонил голову набок, словно изучая ее. На фоне звездного неба его голова показалась Таисии особенно массивной, правое ухо распадалось на два неаккуратных лоскута, левое было целым. Пес рассматривал ее не менее серьезно, чем она его.

Таисия отпустила лапу и легко коснулась мощной холки. Потом виновато шепнула:

— Ты… это… не обижайся. Насчет свиньи я погорячилась. Ты классная собака, честно. Жаль, не можешь сказать, как тебя зовут…

И едва не завалилась на спину от страха, когда пес встал и насмешливо заявил:

— Суслик.

— Что?!

— Суслик. Это имя.

— Чье?!

— Уж точно не мое. Собачье.

До Таисии медленно доходило, что говорит с ней не пес. Она завертела головой и с трудом разглядела у кустов смутный силуэт.

«Хозяин пса, — в панике подумала она. — Неужели он слышал все, что я тут несла? Господи, нет!!! Буду надеяться, что он только что подошел…»

Таисия попыталась встать и не смогла: ролики снова перестали подчиняться, как в детстве. Даже здесь, в траве, ноги разъезжались, что же будет на асфальте? Правда, можно подождать, пока этот тип с собакой уйдет, тогда у нее все получится — нет, ну почему она такая… зависимая?! Вот Элька или Ксюха…

Таисия сделала вид, что и не собиралась вставать, просто хотела сесть удобнее. В конце концов, в такой темноте этот тип мог и не заметить ее возни. Она нервно размазала по лицу выступившие слезы и буркнула:

— Странная кличка для такой крупной собаки…

— По паспорту другое имя, — охотно отозвался незнакомец. — Что‑то ужасно сложное и звучное, даже аристократичное, я бы сказал. Если честно, я забыл его.

— Но почему именно Суслик?

— Все просто. Этот паршивец с самого нежного щенячьего возраста так здорово попрошайничал — профессиональные нищие позавидуют. Сядет столбиком у стола, вылитый суслик — лапки передние эдак умилительно на груди сложит и каждый мой кусок провожает та‑аким взглядом… Вот и стал Сусликом. Да он и не возражал, правда, малыш?

Пес подтверждающе тявкнул. Незнакомец рассмеялся. Таисия растерянно молчала. Она не знала, что сказать, и встать не решалась: не хватало еще упасть перед этой парочкой на четвереньки!

— Кстати, я — Вячеслав. А вас как зовут, милая барышня?

— Я… не знакомлюсь на улице. — Глупее заявление трудно придумать, и Таисия покраснела.

— Неправда ваша, — хмыкнул незнакомец, то есть, как только что выяснилось, Вячеслав. — Инициатива исходила от вас.

— Как это? — Таисия наконец села нормально и вздохнула с облегчением. Она только сейчас почувствовала, насколько устали ноги.

— Вы же первая поинтересовались именем! Замечание показалось справедливым, и Таисия неуверенно пробормотала:

— Вообще‑то я спрашивала собаку… Пес подался вперед и демонстративно фыркнул ей в лицо. Таисия невольно поморщилась — что же он все‑таки слопал?

— Правильно, — не стал возражать Вячеслав, — и мы были настолько вежливы, что тут же представились. Теперь ваша очередь.

Таисия снова попыталась встать, уж очень глупым показалось знакомиться сидя на земле и не видя собеседника. Но не сумела, ролики окончательно вышли из подчинения.

Робкая надежда, что в темноте ее неуклюжее копошение останется незамеченным, растаяла, — Вячеслав уже стоял рядом и протягивал руку со словами:

— Позвольте помочь… Таисия хотела отказаться. Заявить, к примеру, что она здесь отдыхает — да‑да, прямо на траве и ночью, почему нет? — она имеет полное право любоваться звездами где угодно, да и вообще… но не успела. Пока подбирала слова, Вячеслав одним рывком поставил ее на ноги и не дал упасть, придержав за плечи.

— Извините, — пробормотал он, — чуть не уронил. Не рассчитал силы, вы такая легкая…

На Таисию так резко пахнуло крымской сосной, что закружилась голова. Она почему‑то не сомневалась, что хозяин пса — тот самый незнакомец, с которым она столкнулась днем, — неужели только сегодня?! От него пахло все так же горько и сладко — летом, солнцем и Крымом.

Таисия вдруг поняла, что прекрасно помнит эту встречу. И пожалела, что не видит его глаз, — может, их изменчивость ей почудилась? Не могут же радужки так мгновенно менять цвет! Кажется, из карих они за секунды стали желтыми, да еще в золотую крапинку. Раньше она такие глаза видела только у тигров, когда смотрела «Планету животных».

— Ничего, — заторможенно шепнула Таисия, — все в порядке, спасибо.

Ладони Вячеслава жгли кожу даже сквозь ткань рубашки. Девушка осторожным движением плеч сбросила его руки и тут же схватилась за ветку ближайшей черемухи, чтобы не упасть.

«Я не хочу называть свое имя, потому что элементарно трушу, — мелькнуло в голове. — Вдруг и он обзовет меня какой‑нибудь Тасенькой… Господи, какая разница?! Я ж его совершенно не знаю! Подумаешь, от него пахнет крымской сосной, наверняка это из‑за мужского одеколона или туалетной воды. Если бы Федор Федорович купил такую же…»

Мысль о Бекасове отрезвила мгновенно, на Таисию как ледяной воды плеснули. Она задрожала, только сейчас почувствовав ночную прохладу.