Назови меня своей

Спорить не стала, во рту, даже несмотря на выпитое вино, до сих пор чувствовался кисловатый неприятный привкус. Поплескала в лицо прохладной водой, сполоснула рот и вернулась в спальню, а там Мартин сидел на кровати, и рядом с ним была разложена ночная рубашка и к ней пеньюар из тонкой ткани с вышивкой. Рубашка длинная, на тоненьких лямках, и достаточно целомудренная, если не считать разрезов по бокам почти до пояса. Опёршись на ладони и чуть откинувшись, старший носфайи внимательно и серьёзно посмотрел на меня.

— Будешь ложиться или ещё не хочешь спать? — негромко спросил он.

Я растерялась от его вопроса и хлопнула ресницами, замерев на пороге ванной. Спать точно не хочу, времени ещё только десятый час, но зачем он спрашивает?

— Думала почитать немного, — не слишком уверенно ответила, поглядывая на него.

Мартин склонил голову, но сказать ничего не успел: дверь в спальню открылась и зашёл Валентин с небольшим подносом. На нём дымилась чашка с чаем, и по комнате поплыл вкусный травяной аромат, а ещё, стояла тарелка с нарезанными дольками персика. Я прижала ладонь к груди, во все глаза глядя на вампира и окончательно перестав понимать происходящее. Изо всех сил гнала мысль, что носфайи после нашего разговора о ритуале решили вдруг снизойти до моей просьбы и попробовать поиграть в понимание и заботу. Однако сердце против воли забилось быстрее и в груди робко шевельнулась надежда, что Валентин и Мартин в самом деле немного жалеют о своей торопливости в отношении просвещения меня в науке чувственных удовольствий. Но не спросить же прямо, на это моей смелости точно не хватит.

— Держи, — кратко произнёс Валентин и поставил поднос на тумбочку рядом с моей кроватью, потом так же выжидающе уставился на меня, скрестив руки на груди. — Хочешь остаться одна? — задал он вопрос, не сводя пристального взгляда.

Я совсем растерялась и пролепетала, не зная, что и думать:

— Я… почитать хотела…

— Одна? — с нажимом повторил Валентин, и мне показалось, в глубине взгляда мелькнула досада.

На кого? Или на что? На мою недогадливость или на себя?.. Я отвела взгляд, помотала головой, сдаваясь, и осторожно подошла к кровати. Нет, одна я не хочу оставаться, потому что не хочу думать о том, что случилось внизу. Стыдно за свою несдержанность и организм, который так неудачно подвёл.

— Я п-переоденусь, ладно? — робко спросила и потянулась к ночной рубашке, и добавила на всякий случай. — Простите…

— Хватит извиняться, Лёля, — перебил Мартин спокойно и чуть поморщился. — Ты не сделала ничего, что бы требовало этого. Переоденься, если хочешь.

Опять эта фраза, и интонации непривычно мягкие! Я схватила сорочку и пеньюар и юркнула в гардеробную с колотящимся от непонятного волнения сердцем и дрожащими губами. Почему-то хотелось улыбаться, хотя растерянность до конца так и не прошла. Переодевшись, я расчесалась, бросила на себя косой взгляд в зеркало и отметила, что на щеках цветёт нежный румянец, а светлые глаза мерцают, как драгоценные камни. Определённо, я менялась и внешне за время пребывания в доме носфайи. Запахнув пеньюар, вышла в спальню и озадаченно уставилась на небывалую картину. На моей кровати удобно расположились вампиры, обложившись бумагами, и негромко обсуждали какие-то свои дела, время от времени делая пометки на листках. Рядом с подносом лежала знакомая книга по травоведению, которую я изучала. Моё появление Мартин и Валентин встретили мимолётными взглядами, а потом снова вернулись к делам. Я же подошла к кровати, юркнула под одеяло и взяла книгу, стараясь не думать о том, как вся картина выглядит в целом. Как милые домашние посиделки…

Уткнувшись носом в книгу, я постаралась сосредоточиться на тексте и не прислушиваться к голосам моих хозяев, и вскоре углубилась в чтение на самом деле, перестав коситься на тихо беседовавших носфайи. Незаметно выпила чай, оказавшийся вкусным и душистым, съела персики, и сама не поняла, как уснула. Просто плавно соскользнула в сон, в котором мне снилось, что я иду по чудесному лесу и собираю разные травы…

Утро встретило странным ощущением тесноты в собственной кровати и знакомым сандаловым запахом туалетной воды. А ещё, моя голова лежала не на подушке, как обычно, а на чьём-то плече. И этот кто-то меня обнимал и тихонько дышал в макушку. Я настолько привыкла просыпаться одна, что в первые мгновения испугалась, что что-то случилось, сонливость как рукой сняло и я дёрнулась, судорожно вздохнув и ошалело уставившись на непривычно серьёзное лицо Валентина. Он удержал, уголок его губ чуть приподнялся, а в глубине светлых глаз светилось новое, непривычное выражение. Нежность. И совсем чуть-чуть неуверенности.

— Я позже пойду на работу, — негромко произнёс Валентин на мой невысказанный вопрос, видимо, поняв по взгляду, что я хотела спросить. — У Марта важная встреча, он раньше ушёл.

— Почему вы остались? — отчего-то шёпотом спросила я, остро ощущая под ладонью обнажённую грудь носфайи, в которой размеренно, ровно билось сердце.