Назови меня своей

Несмотря на то, что прошла всего неделя, их жизнь уже приобрела определенный распорядок, который включал в себя не только регулярный секс, но и домашние обеды, во время которых Райф, с аппетитом поглощая приготовленные для него блюда, рассказывал о своей работе и проявлял искренний интерес к ее делам.

Однако более интимных разговоров он избегал — до сих пор.

Но как бы она ни приветствовала такой поворот, ей было нелегко вернуться в то время.

— Ну… — начала она, продолжая разминать пюре, — во-первых, отца я вообще никогда не знала. Летом, сразу после окончания школы, моя мать вместе с другими девушками отправилась на заработки в шахтерский поселок в Каллахе и вернулась оттуда уже беременной — по ее словам, от одного французского шахтера.

— Значит, ты тоже незаконнорожденная, — задумчиво пробормотал Райф.

В ее животе что-то сжалось. Но почему ее беспокоит его реакция, если она даже еще не согласилась выйти за него замуж?

— Это проблема? — спросила она.

— Что ты имеешь в виду?

— Может, ты не хочешь, чтобы твоя принцесса была бастардом? — спросила она, заставив себя озвучить свои страхи.

Он рассмеялся.

— У холади уже есть бастард в лице собственного вождя. Или ты считаешь меня лицемером?

Касия смутилась.

— Нет, конечно.

Он взял кусочек питы, обмакнул его в мутабол и задал следующий вопрос:

— Когда умерла твоя мать?

Касия покачала головой:

— Она не умерла. Насколько я знаю, она все еще жива, но, когда мне было четыре года, мать решила, что больше ей такого позора не вынести. Поэтому она оставила меня с бабушкой, а сама уехала. С тех пор я ее не видела.

Он долго смотрел на нее, потом покачал головой и тихо выругался:

— Твоя мать была дурой.

Касия всю жизнь убеждала себя, что не нуждается ни в чьем одобрении, что выбор матери от нее самой никак не зависел, но почему тогда его поддержка так много значила для нее? Она моргнула, давая выход слезам, поскольку неосознанный страх — что, когда родится ее ребенок, она может оказаться такой же, как ее мать, — был побежден искренним сочувствием в его глазах.

— Извини, что расстроил тебя, — сказал Райф.

— Не извиняйся. Это не печальные слезы.

Он улыбнулся:

— Я рад.

Но потом его лицо снова стало серьезным.

— Знаешь, через четыре дня я должен вернуться в Холади. Племя разбивает новый лагерь, и мне нужно быть там. Месяц, а может, и дольше.

Она кивнула, вдруг осознав, что блаженное время, которое они собирались провести в Нью-Йорке, должно закончиться раньше, чем было запланировано.

— Я не хочу оставлять тебя здесь. Я хочу взять тебя с собой в качестве моей принцессы, Касия.

Ее сердце расширилось, хотя разум кричал, что еще слишком рано для такого прыжка. Не было никаких гарантий, что он когда-нибудь ответит на ее чувства, да и ее любовь к нему все еще была слишком новой для нее.

Но когда он спросил:

— Ты выйдешь за меня? — Она была не в силах сопротивляться надежде в его взгляде. И не хотела остаться без него на целый месяц. Он был отцом ее ребенка. Разве можно было не дать их любви такой шанс?

Поэтому она сказала:

— Да, Райф, я выйду за тебя.

Глава 19

Вихрь активности в течение следующих дней так закрутил ее, что у Касии просто не было времени возвращаться к своим страхам.

Они согласились, что ее диссертацию придется отложить до рождения ребенка, но Райф был готов финансировать дополнительные исследования, пока они будут в Холади, поскольку ее работа могла принести большую пользу его народу. Их народу.

Пока он заканчивал последние дела на Манхэттене, Касия читала все, что было написано о Холади, стараясь узнать как можно больше об этой стране и ее народе. Она не могла позволить себе остаться такой же невежественной, какой была в ее первую ночь с Райфом.

Разрешение на брак было оформлено в мэрии за два дня до их отъезда, а на следующий день они поженились. Их свидетелями были помощник Райфа и владелец квартиры, в которой они жили, — пожилой седовласый господин с доброй, чуть насмешливой улыбкой.

В тот же вечер она позвонила Кэт и во всем ей призналась. Ее подруга была в восторге от этой новости, хотя и отчитала Касию за то, что та так долго держала в секрете свой роман.

— Не могу поверить, что ты беременна и замужем, а я так и не стала подружкой невесты.

После этого разговора с ее лица еще долго не сходила улыбка. Как это было глупо столько времени все скрывать. Так же как и ее опасения, дадут ли Кэт и Зейн свое благословение на брак. Они были ее друзьями, так почему им не радоваться за нее?

«Потому что они знают, что он не любит тебя».

Она отбросила эту мысль.

Это говорила в ней ее неуверенность.

Пусть Райф еще не любит ее, тем не менее, он оказался заботливым мужем, настояв, чтобы они заехали в Лондон и проконсультировались у одного известного доктора по поводу ее утренней тошноты и повышенной усталости в течение дня.

Она пыталась объяснить ему, что это во время беременности абсолютно нормально, к тому же в Нарабии была целая сеть современных родильных домов, где она могла получить необходимую дородовую помощь. Но он не поддался на ее уговоры.