Назугум (СИ)

— Чушь! Это просто невозможно. Перед нами психопатка, которая набросилась на Тао и случайно свернула ему шею. Жаль, я не могу подобрать коды к записям Тао, это на многое пролило бы свет. Никакая она не шпионка, а просто больная дура, вообразившая себя мужчиной. И вся эта история, обычная любовная трагедия, а не тщательно спланированное покушение. Твои исследования закончены, за девушкой придут сегодня, ее дальнейшая судьба не твоя забота, можешь идти, Лао, — перешел на отеческий тон Ван Цзиань.

Лао Шенг отчаянно хотел возразить, но не посмел, пятясь выходя в дверь. Когда за ним закрылась дверь, Ван Цзиань набрал селектор и коротко отдал команду собеседнику на другом конце провода:

— Объект номер 1212 отправить в лагерь Сяодун, пусть медикам будет еще одна безвестная женщина для работы.

Глава 12

Лагерь Сяодун

Эта камера с обивкой из мягкого материала, меня убивала: в ней не было ничего, что можно использовать как оружие. Я уже потерял счет дням, происходило что-то странное. Порой, меня неудержимо клонило ко сну, проснувшись, я понимал, что со мной все не так. Мне мерещились китайцы, ярко-светлая комната с хирургическими лампами на потолке и в голове билось имя «Лао». Я понятия не имел, что это за имя и откуда оно появилось в моей голове. Самое интересное, что еду в одноразовой посуде я обнаруживал проснувшись. Ни разу при мне не открылась дверь камеры, обитая мягким материалом, похожим на войлок. Не было ни малейшего понятия какое время суток — высокие потолочные ртутные лампы горели все время.

Единственное изменение, что я обнаружил в своем организме — были следы инъекций на локтевой вене. Но я не помнил, чтобы меня кололи — отсюда напрашивался очевидный вывод: меня усыпляли прямо в камере, а потом кололи. С того самого момента, как я кинулся на Тао в надежде свернуть ему шею, я помнил очень мало. Помню, как удар в висок меня вырубил. Но мне хватило пары минут, чтобы прийти в себя.

Очнувшись, обнаружил, что лежу на животе, с бесстыдно задранным до бедер платьем, а в комнате суетятся однояйцевые китайцы в черных костюмах. Решение пришло мгновенно — перебить этих людишек и бежать, спасая свою жизнь. Вскочив на на ноги, рывком разодрал подол вечернего платья, чтобы не сковывало движений.

Раньше, смотря фильмы с участием китайских мастеров боевых искусств, всегда считал, что это неправда. Но в тот злополучный вечер, реальность напомнила, что кунг-фу существует. Четверо китайских мужчин в костюмах, отреагировали на треск раздираемой ткани мгновенно, заняв боевую позицию. Зная свою скорость и реакцию, я лишь мысленно ухмыльнулся, считая, что через минуту путь свободен.

Надо отдать должное — китайцы оказались на высоте! Только чудом мне удавалось уворачиваться от синхронной атаки — кулаки и ноги моих противников свистели в опасной близости. Но на моих противников было смешно смотреть, на их лицах было написано искреннее изумление, когда мне удавалось не только уклониться, но и нанести встречный удар. В то же время мне не хватало времени добить одного из них, остальные трое вертелись как при просмотре в ускоренном режиме. У китайцев были основательно разбиты лица, мне же удавалось избежать удара. Так могло продолжаться долго, если бы не споткнулся о тело Тао, уворачиваясь и отступая назад.

Секундного замешательства, пока я восстанавливал равновесие, хватило, чтобы пропустить удар в живот, а через долю секунды, меня сбили с ног, наваливаясь сразу вчетвером. Сбитое дыхание от удара в живот, не дало сгруппироваться, когда на руках защелкнули наручники и началось форменное избиение. Били ногами, стараясь ударить больнее. Не помню, как потерял сознание, но очнулся в этой камере. С этого момента я не видел живой души. Еда находилась подле меня, когда я просыпался, для гигиенических нужд был устроен туалет в дальнем угу по типу турецкого санузла. Прямо над ним, из стены торчал гибкий шланг на десять сантиметров из которого тоненькой струйкой постоянно текла вода, попадая прямо в сливное отверстие турецкого туалета.

По моим субъективным ощущениям, прошло не меньше месяца, но, если судить по моим походам в туалет, времени прошло куда меньше. Следов от инъекций на руке было больше двадцати, некоторые могли пройти за это время, учитывая мою регенерацию. Да и мое самочувствие никак не напоминало избитого до полусмерти человека, единственное что напрягало, так это жалкие остатки вечернего платья. От него остался кусок ткани, чудом державшийся на бедрах по типу набедренной повязки.