Называй меня Мэри

— Вы и-интересовались охранной фирмой «Ястреб», — наконец заговорил Тимур Нагорный, и ее ухо уловило легкое заикание. — Вы приходили в офис «Ольвии» в связи с гибелью девушек, которые обращались туда за помощью и о-оставили свои данные. Зачем играть, госпожа Холод? Фамилия руководителя фирмы, которая ох-храняет помещение фонда, не секрет. И ф-фото мое есть на сайте «Ястреба». Мы легальная структура.

— И все равно мы лично не знакомились, господин Нагорный. Хотя я правда много слышала о вас. Не очень хорошего.

— Обо мне сплетничают еще хуже, — вставил Верига. — У нас в стране богатый человек в сознании граждан — убийца, насильник и пожиратель эмбрионов нерожденных детей. Некоторые из нас принимают ванны из молока ламы, в которые подмешивают кровь девственниц. В этом — причина нашего богатства и успешности.

— Паясничаете.

— Совсем нет. Передергиваю немножко. Но ведь народ скорее поверит в такой бред, чем в то, что такие, как я, работают без выходных. Наш грех, грех каждого из нас, в том, что мы не раздаем каждую неделю часть своего состояния на площадях всех без исключения городов, от больших до малых. А грех Тимура Нагорного и его теперешней команды — в том, что делали грязную работу там и тогда, где и когда ее делать никто другой не мог и не хотел. Ну, такие вот общие, базовые для меня вещи. Из-за этого вы открещиваетесь даже от того, что кое-что слышали о Нагорном. Разве нет?

Разговор нарочно, очевидно заворачивал не туда, куда нужно. Вера предпочла промолчать, сделала еще глоток — кофе в самом деле быстро остывал.

— Итак, вы согласны, — кивнул Верига. — Давайте уже к делам.

— Каким?

— Вера, вы же зачем-то пришли. Обратите внимание — узнав, кто беспокоит, я ответил сразу. Отодвинул более важные дела, чтобы встретиться с вами как можно быстрее.

— Со мной?

— Не с вами как с Верой Павловной Холод. — Он постучал пальцем по визитке. — Встречи искал представитель полиции. Тимур Юрьевич имеет возможности оперативно навести справки. Вы занимаетесь делом, к которому каким-то образом, непрямо оказался причастен мой ребенок.

— Сын? — Она не поняла, как это вырвалось.

Верига и Нагорный быстро переглянулись.

— Извините, я выразился буквально. Мой сын тут ни при чем. Хотел сказать — детище. Не ребенок, понятно? Речь об «Ольвии». Я создал этот благотворительный фонд, пусть это будет мой вклад в мир или помощь обездоленным, как угодно называйте. Всем не помогу, всех не накормлю, не обогрею. Мертвых не воскрешу. Но хоть что-то делаю и буду делать, Вера.

— Хорошо. — Она не нашла другого ответа.

— Не очень хорошо, — парировал Верига. — Мое детище заинтересовало полицию в контексте, который мне неприятен. Сказал бы, возмущает.

— Потому я и пришла поговорить.

Нагорный кашлянул.

— Что случилось?

— А что случилось?

— Вы, Вера Павловна, пришли с этим в «Ольвию» еще месяц назад. Запугали Татьяну Данилец, а она очень впечатлительная женщина.

— Никто ее не запугивал…

— Но она и-испугалась! — выкрикнул Нагорный, и теперь инициатива была у него. — Кто угодно на ее месте запаникует. Ни с того ни с сего появляется полиция и в-вменяет благотворительной организации причастность к серии убийств.

— Ничего такого не было. Следствие выявило, что все четыре…

— Вы уже говорили это. — Пас принял Верига. — Почему мецената «Ольвии» вы удостоили своим вниманием аж через месяц? Могли бы сразу после беседы с нашей госпожой Татьяной позвонить мне. Вот так, как сегодня. Приехать, высказать все возникшие сомнения. Не знаю, чем помог бы. Не знаю, чем могу быть полезен теперь. Но согласитесь: если бы пришли тогда, мы бы имели другую ситуацию. Вы стучите в двери сейчас. Значит, что-то изменилось. Раньше вы ограничились визитом в «Ольвию». Теперь пришли с этим ко мне. Предполагаю — есть какие-то новые обстоятельства. От меня требуется вмешательство, да, нет?

Вере вдруг надоело отбивать атаки двух мужчин.

— Господин Верига, пусть ваш помощник, консультант, или в каком качестве тут господин Нагорный, объяснит: если бы появились серьезные обстоятельства, я бы не приезжала к вам сюда. Вас вызвали бы ко мне в кабинет. Мы бы говорили под протокол. В присутствии адвоката или без него. Сейчас я здесь, потому что ваше детище, благотворительный фонд «Ольвия», почему-то фигурирует в серьезном уголовном деле. Смерть одной девушки из вашей базы данных — случайность. Когда одну за другой убивают четырех, переодев и загримировав перед тем каждую, — закономерность. Это репутационные потери. В наше время верховенства распространенной информации над правом очень странно, что о серии убийств и непонятной связи с «Ольвией» не пишут широко. Нагорный, вы согласны?

Их взгляды скрестились.

Не хотела бы она оказаться с ним один на один, в закрытом кабинете, в другом статусе.

— Мы обсудим это, — процедил тот.

— Я пришла с миром. Пока что. Возможно, вы чего-то не знаете. Проведите внутреннее расследование. Будете иметь, что сказать, — звоните когда угодно.

— Вам лучше уйти. — Верига встал, снова одернув пиджак. — Тимур Юрьевич, подайте даме одежду.