Читаем Называй так (СИ) полностью

Видно, полубредовое состояние лишило Макса всякого страха. Он протянул плохо слушающуюся руку, пытаясь дотянуться до Хищника и коснуться заинтересовавшего шрама. Но был пойман за запястье и награжден непонимающим взглядом. По крайней мере так его интерпретировал Макс.



– Что это? – голоса своего Макс не узнал, и это почему-то рассмешило. Он глупо хихикнул и едва успел перегнуться через край кровати, выблевывая дурно пахнущую массу.



– Интоксикация, – голос в голове был спокоен. – В тебе яд.



– Нет... – мальчишка вытер губы и замотал головой. – Не то. Это я знаю. У тебя... на лице. Шрам. Откуда он?



Без переводчика общение было серьезно затруднено, и Хищник размышлял над значением фразы довольно долго. В конце концов, он коснулся когтем метки, и в голове у Макса прозвучало:



– Первая охота. Знак. Кровью Чужого.



Макс снова потянулся к метке. В этот раз Хищник не остановил его руку, и мальчишка беспрепятственно коснулся шрама. Провел пальцами, прослеживая линию. Шрам был грубым, глубоким и старым.



***



Чтобы человеку было удобней, Хищник склонил голову, позволяя тонким пальцам касаться. Это было на удивление... приятно. Сравнить было не с чем, но ощущение определенно нравилось.



Хищник прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. И с удивлением различил среди всего прочего возбуждение. Уже третий раз. Аномалия? Болезнь?



А потом, прерывая размышления, на запястье завибрировал компьютер. Хищник вздрогнул. Он был уверен, что как отступника, его давно отключили от общего компьютера. Но вызов был. И был он из самого святилища.



Хищник резко встал и коснулся сенсоров, принимая вызов.



Сообщение было коротким и информативным: решение пересмотрено, дана возможность понести наказание Изоляцией. Планета В-135. Трофей – голова Королевы. Срок – 365 суток.



Глава 3.

Если бы кто-то сказал Хищнику, что он стоит перед выбором, то тот просто не понял бы, о чем речь. Он и не рассматривал возможность отказа от искупления.



Вообще, сам факт того, что решение было пересмотрено, являлся исключением из правил. На памяти Хищника ничего подобного не происходило ни разу. Приговор не отменяли никому.


Почему исключение было сделано для него, Хищник не знал. Но в глубине души ему хотелось верить, что результаты последней Охоты сыграли не последнюю роль в произошедшем.



Но анализировать было ни к чему. Даже узнай он, чем мотивирован пересмотр, ничего бы не изменилось. Так что Хищнику оставалось только благодарить Вселенную за предоставленный шанс.



Медлить в сложившейся ситуации было нельзя. Отсчет пошел, а Комиссии плевать на обстоятельства. Поэтому Хищник подхватил горящее от жара тело человека, провел ладонью по сенсору у двери, усилием мысли перечисляя со встроенного в компьютер чипа на счет гостиницы несколько денежных единиц, и зашагал по коридору к выходу. По расчетам, до окончания ремонтных работ оставалось всего четыре часа. Но если доплатить и нанять еще одну бригаду, то срок можно сократить вдвое, а то и втрое. На это Хищник и надеялся.



***



Макс словно плыл в душном мареве. Дышать удавалось с трудом, глаза слезились, и он чувствовал, как по щекам медленно ползут прохладные капли. Или это только казалось?



В любом случае, Максу было хреново. Настолько, что ему было даже плевать на то, что его куда-то несут. Он устроил тяжелую голову на твердом плече Хищника, и занимался тем что вдыхал и выдыхал, пытаясь не подавиться ставшим каким-то вязким воздухом.



Резко похолодало, Макс попытался спрятать руки под плащ, но смог только слабо дернуться. Тело не слушалось. И это было страшно. В груди глухо екнуло сердце, воздуха резко стало не хватать, и Макс задергался, пытаясь вдохнуть хоть немного живительного кислорода.



А потом сбившийся плащ вдруг осторожно запахнули, и Макс почувствовал, как Хищник крепче прижал его к груди, словно... согревая?



Проанализировать Макс не мог все равно – соображалось с трудом. Так что он просто закрыл глаза и замер.



Некоторое время он просто отрешенно вслушивался, как шуршит песок под ногами Хищника, потом тишину нарушил какой-то отдаленный шум. Что-то вроде низкого гула и металлического лязга. Шум все приближался и игнорировать его стало сложно.



Макс разлепил веки и опешил, насколько это, конечно, было возможно в его состоянии: они приближались к огромному строению из полупрозрачного материала, похожего на покрытое странным напылением стекло. Внутри угадывались очертания корабля Хищника.



– Мы... куда? – прохрипел мальчишка, едва шевеля пересохшими губами.



– Я получил сигнал... сообщение, – кажется, Хищник был не против ответить. – Нужно быстро лететь.



– Прятаться? – Макс инстинктивно втянул голову в плечи.



– Охотиться, – когтистые пальцы осторожно подцепили край плаща и поправили. – Если достану Королеву – вернусь.



***



Ремонт прошел удачно. Настолько, что перед входом в гиперпространство исчезла привычная тряска. Хищник был доволен.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное