Не ангел

— И в то же время она плакала, плакала в три ручья, — рассказывала потом младшая сестра остальным сестрам, — а потом, спустя минуту или две, сказала: «Принесите мне, пожалуйста, ребенка, немедленно!» А старшая сестра ответила ей, что не может, потому что он спит, и я ей тоже об этом говорила, а она заявила, что неважно, спит он или нет: она хочет увидеть его, и, если мы не дадим, тогда она сама пойдет и возьмет своего сына. Пришлось мне пойти и принести его. Старшая сестра пришла в ярость. А та взяла ребенка и давай гладить по головке, нескладно, если уж говорить по правде, и целовать его, и все плакала и причитала, что виновата и что любит его, снова и снова. Ну просто умиление. А потом та вторая леди, которая привезла письмо, лишилась чувств, и старшая сестра послала за доктором. Но похоже, теперь эта леди сама потеряет своего ребенка. Вот ведь печаль какая!

Глава 11

— Мод, пойдем, моя милая, папа покажет тебе чудесный новый дом, который он для тебя построил.

— Прямо для меня? — Мод смотрела на отца широко открытыми глазами — совершенно зелеными, без тени голубого.

— Нет, я там тоже буду жить, если позволишь. И Джейми иногда тоже. И няня, конечно, и кое-какие слуги. Мне кажется, тебе там понравится, он стоит на замечательной улице, которая называется Саттон-плейс, на Ист-Ривер.

— На реке? Мы можем покататься на лодке?

— Ну, только не на Ист-Ривер, — засмеялся Роберт. — Но на выходные я подыскиваю для нас место на Лонг-Айленде. Вот там мы сможем покататься.

— Почему нам нужно уехать из этого дома?

— Он для нас великоват, милая. Для нас с тобой.

— И для Джейми.

— Да. Теперь пойди к няне и попроси одеть тебя. Я тебя подожду, и мы поедем.

Мод уже исполнилось четыре года. Это было нежнейшее создание, не то чтобы очень красивое, но необычайно привлекательное — с рыжевато-золотыми волосами и серьезным личиком. Они с отцом были искренне преданы друг другу. Мод росла не по годам смышленой, но не избалованной. Роберт, насколько мог, избегал баловать ее, боясь, как бы она не стала похожа на старшего брата. С самого начала он был с дочерью строг и того же требовал от няни.

— Я понимаю, что ей без матери трудно. Но в таких условиях еще проще превратиться в дурного ребенка, поскольку все стараются компенсировать ей эту потерю. А в дальнейшем избалованность сослужит ей дурную службу.

Роберту казалось, что самое трудное время миновало. Дженетт существовала для Мод как самое любимое воспоминание, которое Роберт всячески старался поддерживать. Но то был лишь эпизод, вспышка памяти, потому что всю сознательную жизнь Мод провела без матери.

Мир Мод счастливо замыкался на Роберте, няне и Джейми, которых она обожала. Бруеры удачно расширили круг их общения: Джон и Фелисити души не чаяли в Мод, а их сын Кайл принял на себя роль Лоренса как старшего брата. Что не умаляло Джейми в глазах девочки, даже напротив. Поэтому Роберт был счастлив за Мод и спокоен за ее будущее, особенно теперь, когда он построил дом и Лоренс больше не мог обижать их. Единственное, чего он желал, — это чтобы Мод могла познакомиться с остальными Литтонами. В первые дни войны он все еще лелеял надежду свозить ее в Лондон, но торпедная атака немецких подводных лодок на «Луизиану», гибель в море свыше тысячи пассажиров сделали поездку в Англию решительно невозможной. Поговаривали, что это всего лишь вопрос времени и Америка тоже вступит в войну. Американские избиратели, с неохотой сознающие свои патриотические обязанности и благодарные власти за каждый мирный день, единодушно проголосовали в тот год за Томаса Вудро Уилсона как человека, до сих пор уберегавшего их от войны. Роберт, более независимый в политических оценках, чем большинство его соотечественников, пребывал в постоянном беспокойстве за судьбы младших братьев, но был благодарен и судьбе, и президенту за избавление от того кошмара, через который проходили младшие Литтоны.

— Я хочу, чтобы ты переехала ко мне и жила вместе с нами на Чейни-уок, — предложила Селия.

ММ недоуменно посмотрела на нее: вот этого ей хотелось меньше всего. Ей была ненавистна мысль о потере независимости, уходе из собственного дома. Она обожала одиночество, и отказ Джаго переехать к ней послужил существенным условием длительности их отношений.

— По-моему, не очень хорошая идея, — быстро ответила она.

— Но почему? Почему бы нет? Это было бы очень удобно: мы по очереди ходили бы за углем, продуктами и прочими вещами. К тому же теперь, когда детей нет дома, совсем ни к чему каждой из нас оставаться в отдельном большом доме.

ММ ответила, что ее дом совсем небольшой, а Селия возразила, что, по общим меркам, для одного человека он все-таки большой.

— Никто не предлагает тебе продавать его, ты можешь вернуться туда в ту же минуту, как окончится война. А миссис Билл было бы не так скучно, если бы она жила с нами. ММ, я совершенно не потревожу тебя, обещаю, можешь даже есть отдельно в своей комнате, если хочешь.