Не ангел

И вдруг Джей подумал: зачем ждать, он прямо сейчас отправится туда. Здесь никому нет до него дела, никого не волнует, как ему плохо. Вот бабушке Бек и Билли, у которого была только одна настоящая нога и который всегда был с ним такой добрый, — вот им не все равно. Они бы позволили ему остаться, сумей он только добраться до них, это уж точно. Но вот как добраться? Дороти его ни за что не повезет. Мама тоже. Если ехать, так самому. Джей был уверен в том, что помнит, как найти вокзал. Надо идти вниз по главной дороге, довольно долго — он часто видел вокзал издали, когда они ходили гулять, и вспоминал поездку в Хэмпстед. Там, далеко, была станция. Он найдет ее, это точно. Но потом нужно сесть на правильный поезд. Как же это сделать? Поезда идут во все стороны. Вдруг он сядет и поедет не туда? И тут он вспомнил, как Дороти спрашивала вокзальных служащих, куда идут поезда и где на них посадка. Он тоже так спросит. Он знает название станции: Бек… что-то там еще, как имя бабушки Бек. Вот здорово, когда в честь тебя называют станцию. Когда-нибудь будет станция «Джей», его собственная. С собственными поездами. Он бы там жил, если бы мог. Если бы она была рядом с полями и речкой.

Джей тихонько заглянул на кухню: Дороти, что-то напевая себе под нос, резала морковку. И это все решило. Джей ненавидел морковку. Он побежал к себе, схватил копилку, вытряхнул все ее содержимое себе в карман — ведь на поезд нужны деньги, он это помнил, — осторожно прокрался через холл к входной двери, тихонько толкнул ее и аккуратно затворил за собой. Оказавшись на улице, он что есть духу побежал на своих крепких маленьких ножках к главной дороге.

Сильвия чувствовала, что очень исхудала и совсем ослабела. Хорошо еще, что в те дни, когда она болела, не было особой работы по дому: дети поднимались сами, одевались и шли в школу, и, приготовив им завтрак, она могла еще несколько часов полежать в постели. Фрэнк нашел временную работу у одного строителя: мешать цемент, таскать кирпичи. Зарабатывал он всего два фунта десять шиллингов в неделю, но это было лучше, чем слоняться по дому и жалеть самого себя. Было досадно за Фрэнка: он ведь такой умный мальчик, учитель сказал, что он мог бы устроиться клерком. Два года он воевал за страну, а теперь она выбросила его на свалку, как сам он говорил, и ей наплевать на его проблемы. Это было несправедливо, страшно несправедливо.

— Ну вот. Это что касается обложки.

— Да, обложка Джилл самая лучшая.

— Похоже, с ней будет еще немало проблем?

— Я ведь вам говорила. Но не волнуйтесь. Я прослежу за этим. Уж как-нибудь.

— Я и не волнуюсь, — сказал Себастьян, — ничуть. Я знаю, что «Меридиан» в надежных руках.

— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнула Селия.

— А теперь закажем что-нибудь и поболтаем. Хорошо здесь, правда? Как-то строго, точно в хорошем мужском клубе. Вы бываете здесь со своими любовниками, леди Селия?

— У меня нет любовников, — твердо ответила она.

— Ни одного?

— Ни одного.

— И никогда не было?

— И никогда не было.

— Не могу поверить.

— Это ваше дело.

— Но вы так соблазнительны. Как можно устоять против вас?

— Да очень просто, — рассмеялась Селия. — Чтобы завести любовника, нужно как минимум испытывать желание. А я чувствовала такое только к Оливеру.

— В самом деле? — удивился он и внимательно оглядел ее лицо. — Что ж, я заинтригован, признаюсь. Непременно поразмыслю над этим. Он был вашим первым мужчиной?

— И последним. Себастьян, это наглый вопрос.

— Знаю. Прошу прощения. Можете не отвечать. — (Селия отпила шампанского, чувствуя себя смущенно, даже нервно. И это было странно.) — Сколько вам было лет? Когда вы… сошлись с ним?

— Всего девятнадцать.

— Девятнадцать. Замуж в девятнадцать лет!

— Да, — быстро произнесла Селия, обеспокоенная тем, к чему он клонит. У нее не было никакого желания выкладывать Себастьяну Бруку все непростые подробности своего брака.

— А сейчас вам сколько?

— Тридцать три. Еще один бестактный вопрос.

— Я всегда считал, — заявил Себастьян, не обращая внимания на ее слова, — что это идеальный возраст для женщины.

— Почему? — недоуменно спросила она.

— Это еще молодость. Но цветок уже раскрылся. Хотя и не расцвел полностью, еще предстоят чудесные открытия. Интересно, что за цветок получится из вас. — Он сидел откинувшись и улыбался. — Не роза, это уж точно: роза — слишком просто и примитивно. Возможно, тюльпан: это скрытный цветок.

— Вы считаете меня замкнутой? — На самом деле Селии льстило его сравнение.

— Да. Но, видите ли, если уж тюльпан раскрывается, то цветение наступает очень быстро. Я с нетерпением жду вашего цветения, леди Селия. И хочу присутствовать при нем.

— Какую чушь вы несете, Себастьян, — рассмеялась она.

— Я знаю. Но не могу удержаться. Ну что, поговорим обо мне? Как я и обещал. Есть отдельные моменты, о которых, мне кажется, вам следует знать. Во-первых, я женат.