Не ангел

— Ну вот. Я женился на Миллисент, будучи влюблен в нее. Денег у меня не было в помине; я младший сын врача, который едва наскреб на то, чтобы отправить меня в школу. Но в двадцать один год деньги кажутся не самым главным в жизни, так ведь? Впрочем, думаю, вы с этим не знакомы. Ну а для меня все было именно так. Я работал учителем в начальной школе и лелеял мысль стать писателем. Миллисент считала это занятие несерьезным. Она никогда не верила, что я способен на такое. Сама она была по-своему тщеславна: ей хотелось стать хозяйкой известного светского салона. Отец у нее мелкопоместный дворянин, Миллисент — его единственный ребенок, поэтому после его смерти она унаследовала все: и дом, и деньги. Отец обожал ее, а меня никогда особо не любил. Весьма прискорбно. Однако я делал все, что мог. Я лез из кожи вон, сопровождал ее, как паж, на бесконечных утомительных балах, обедах, раутах и черт знает где еще. До войны мы жили более или менее… Но потом все пошло кувырком. В первый же отпуск я, приехав домой, застал ее в любовных воздыханиях по одному препротивному типу. Однако для нее он вовсе не был препротивным, а, наоборот, являл собою все, что ей требовалось от жизни: представитель высшего класса, при деньгах, прекрасный стрелок, наездник — короче, весь джентльменский на бор. То, что, несомненно, важно и для вас, — мрачно добавил он.

— Для меня это не важно, — возмутилась Селия, вспомнив, что ее отец по тем же причинам был настроен против брака с Оливером. — Ничуть не важно. Более того, мне… все это знакомо.

— Естественно. Так вот, Миллисент сказала, что желает выйти за него замуж и готова идти ради этого на все бесчестье развода и прочее. Хорошо, согласился я. Она пообещала назначить мне денежное довольствие, мы ударили по рукам, и я вернулся во Францию, чувствуя себя довольно бодро. Об остальном вы можете догадаться сами.

— Он погиб?

— Так точно. А она… В общем, у нее был нервный срыв. Она оказалась совершенно не в силах справиться со всем этим. Неприятная история?

— Ужасная, — сказала Селия.

— Да. Во всяком случае, я сделал все, что требуется от джентльмена: остался при ней. К тому времени, когда меня наконец демобилизовали по инвалидности, ей стало намного лучше. И она была страшно благодарна мне, сказала, что будет поддерживать меня, пока я работаю над книгой, которая в то время уже созрела у меня в голове. Поэтому я обосновался в Викфорде со своим коленом, которое адски болело, и написал «Меридиан». А остальное вам известно. Потом я встретил вас. Это стало огромным потрясением, — добавил он, беря ее за руку.

— Что вы имеете в виду? — сердито спросила Селия, но руки не отняла.

— Я имею в виду то, что́ я почувствовал в тот день. Сильнейшее, совершенно невероятное потрясение. При виде вас.

— Потрясение от чего?

— От того, что вы есть на свете. Вот такая, как вы есть, вся. Однако теперь не время вдаваться в подробности.

— Это верно, — согласилась Селия, однако думая, что и она при первой встрече с ним почувствовала то же самое, что ее первой эмоцией было именно сильнейшее потрясение, прилив сексуального и эмоционального возбуждения. Сейчас она делала все, чтобы не дать себе растаять и утешиться его словами. Потому что на самом деле не было никаких причин утешаться. Ей, в отличие от других женщин, повезло: к ней вернулся муж, и…

— Давайте пройдемся, — предложил Себастьян.

— Нет, — сказал Оливер, — Джея здесь нет. А почему он должен быть здесь?

— Он потерялся, — заплакала ММ. — Я не знаю, где он. Он убежал.

— О господи, ММ, милая моя! Кошмар какой!.. Что я могу сделать? Полиция, больницы — что там?

— Ничего, ничего хорошего. Мы пытались. Оливер, боже мой, я не знаю, что делать… — Перед ее мысленным взором проносились картины одна страшнее другой: Джей, запертый в каком-нибудь темном подвале, попавший под трамвай… Вдруг его похитил какой-нибудь злодей, увез и теперь мучает?.. Ей стало плохо.

— Селия с тобой? — спросил Оливер.

— Нет, мы не можем ее найти.

— Не можете найти? Как это?

— Не знаю, — всхлипнула ММ, — не спрашивай меня, я не знаю. Мы думали, что она ушла в «Рулз» с Себастьяном, но…

— С Себастьяном?

— Да, — ответила ММ, — они ушли обедать и…

— Но не может же она до сих пор обедать! Уже больше трех.

— Нет, конечно, не может, — почти смиренно сказала ММ.

— Скажи ей, чтобы она позвонила мне, как только появится.

— Я не на работе, Оливер, я дома.

— Понимаю. Ну да, конечно, тебе нужно быть дома. Хорошо, я позвоню миссис Гоулд. И немедленно дай мне знать, если будут какие-либо новости. О Джее, я имею в виду.

— Да, хорошо, я дам знать.

— А… Миссис Гоулд. Добрый день. Прошу прощения за долгое отсутствие. Нам пришлось прождать целую вечность, пока освободится столик, а потом…

— Леди Селия, не могли бы вы позвонить мисс Литтон. Немедленно. Домой.

— Домой? Что случилось, она заболела?

— Нет. Джей пропал…

— Джей? О господи, какой ужас! Миссис Гоулд, почему вы не… — Она встретилась взглядом с Дженетт Гоулд и опустила глаза, теребя перчатки.

— Мы, конечно, звонили в «Рулз», леди Селия. Но вас там уже не было. Вероятно… вероятно, вы ушли еще куда-то.