Не без греха (СИ)

— Занимаешься спортом? Это похвально, правда, — Хосок вновь спас диалог от провала, но не стремился продолжать.

Перебрав всевозможные варианты, Чимин выдал самый глупый из них:

— Ты домой на метро?

— Да.

— Пробегусь с тобой рядом, не возражаешь?

Казалось, Хосок из тех, кто часто поступает так, как и ожидается от типа радушных людей, но он настойчиво отказал.

— Извини, но я бы хотел пройтись в одиночку. Без обид, ладно, Чимин?

Чимин поймал себя на том, что выглядит наглым прилипалой. Кто в здравом уме вообще согласится, чтобы рядом бежала и пыхтела потная гора? Господи, какой же он наивный идиот!

Стыдливо опустив глаза, Чим отошёл, чтобы пропустить Хосока и осторожно поднял руку в знак прощания. Он хотя бы смог ненадолго его увидеть и убедиться, что остаётся по-прежнему невзрачным жирным пятном.

Но отказаться от мысли проводить Хосока на расстоянии Чимин так и не сумел, подождал, пока между ними наплывёт побольше народа и взял на примету красную полоску на чёрном капюшоне толстовки.

Странно, но Хосок двигался в противоположную от метро сторону. Разобрался даже Чимин, не настолько уж и мастер картографии, зато человек с неплохой памятью. За две недели он столько раз исходил эту дорогу в обоих направлениях, что мог безошибочно пройти её вслепую. Не те указатели, дома, витрины. Путь Хосока пролегал дальше, нырял проулком в другой квартал. Возможно, его дом в другой стороне, и он солгал? Против версии играл тот факт, что Чимин целых четыре раза (случайно) шёл следом за Хосоком, исчезающим после танцев в метро. Другое важное дело, в которое Чимину лучше не совать нос, обрастало налётом таинственности.

Чимину предстояло осторожничать: толпа редела, и между ним и Хосоком исчезали преграды. Один оборот - и Чимин попался бы на раз-два. Единожды Хосок приостановился, напугав преследователя до мурашек, но, кажется, он всего-навсего проверял телефон. Выдохнув, Чимин продолжил слежку, сбавив шаг и накинув ветровку, какую на всякий случай всегда держал в рюкзаке. Мысленно он очень сильно себя ругал за любопытство и не акцентировал внимания на том, что перестал заботиться о том, как на него смотрят другие и что думают.

У Ким Тэхёна есть тайны, и у Хосока тоже. Чимин с некоторым приливом гордости вообразил себя участником неведомой ролевой игры, где попался ядреный квест.

Сколько они шли так, Чимин не засекал, но небо стемнело. Улицы сужались, чернели, надписи на вывесках становились безобразнее и небрежнее, с людьми тоже происходили необъяснимые перемены. Чистые улыбки кривились ухмылками, ласковые взгляды становились откровенно пошлыми. Законопослушные граждане оставались где-то вовне, а здесь кружили люди безликие, пропадающие, проходящие мимо и свободные, они словно вырастали из-под земли и тут же пропадали в нужных им домах. Вульгарно раскрашенные проститутки шушукались и смеялись, что нимфы. О, им было всё равно, как выглядит Чимин, и их воркование почти успокаивало, придавая так не хватавшей уверенности. Взрослые мужчины говорили и курили, стоя в компаниях у баров, демонстрируя новые бампера на машинах или тиская женщин. Несколько улиц дозволенного произвола, многократного приумноженного в невинных глазах.

«Это же тот самый…», — запоздало подумал Чимин.

Район, в котором организованная преступность живёт припеваючи. Чимин ощутил, как дрожат коленки, хотя до того совсем не боялся того, что делает. Более того, он не отвлекался от красной полосы впереди. Хосок ещё раз свернул и исчез под вывеской над подвалом вроде безвкусного паба, а вроде и нет. На площадке скопились люди, говорившие оживлённо, отчаянно жестикулирующие, некоторые из них, взглянув на Чимина, даже не задерживали взгляда. Позднее Чимин поймёт, что под действием наркотиков и алкоголя или просто под дозой адреналина люди видят саму красоту и не сосредотачиваются на недостатках.

Тем не менее, вздрогнув, Чимин направился ко входу, налёг на тяжеленную дверь. В коридоре, где в углублениях между выпуклых колонн сгущались тени, горела одна лампа, по правую и левые стороны пустовали столы со включенными ноутбуками. Ноги Чимина одумались быстрее, чем он, и направились обратно, однако, не успел он хватиться за ручку, как был оттащен назад.

Человек, внезапно припёрший Чимина к стенке и до боли стянувший глотку, объявился бесшумно. Накачанный брюнет с неприветливой миной. Чимин захрипел и воззвал о пощаде, с натугой назвал имя Хосока.

Молодой мужчина в чёрном отпустил его и посмотрел почти удивлённо, расслабился. Чимин смог разглядеть его и назвал бы симпатичным, если бы только не врезавшаяся во взгляд нелюдимая суровость. Левую скулу уродовал (а то и украшал) шрам, похожий на маленькую скобку. Парень немногим старше Чимина, но выглядел настолько мужественно и авторитетно, что у того по спине прокатились мурашки.

Впереди приоткрылась дверь, и в коридор пахнуло неприятными запахами, послышались глухие крики. Кто-то вышел и обратился к «охраннику» (Чимин сомневался в его должности).

— Чонгук, ты не собираешься возвращаться?

Тот указал на Чимина.