Не без греха (СИ)

Начало второго семестра не отличалось от других пережитых начал, Тэхён пришёл в новенькой форме, чистенький и со свежим цветом волос, близким к каштановому. Холодный неприступный красавец. У него вновь в избытке имелось внимание, влияние и абсолютно наплевательское отношение к окружающим, напускное, не совсем правдоподобное. Его угнетала новая пучина, и имя ей было Юнги. Человек, могущий утопить его незаметно, а могущий переправить на другой берег. Тэхён вообще сомневался насчёт прочности их связи, но и обрывать её не стал, поскольку за порочное могу ручаться наверняка. Отходить от намеченного курса прожигателя жизни оказалось делом не из простых.

Притихший Чимин, показавшийся бесстрашным и каким-то другим, снова попал под пяту: Тэхёну не нравилось, что с ним не считаются, к тому же, не хотелось тратить время на задания, которые мог сделать Чимин - новый «великолепный друг», который должен молиться на то, что в его друзьях в соцсети и в записной книжке телефона появился вселенски прекрасный Ким Тэхён.

Тэхён же, несмотря на внутренние противоречия, разраставшиеся до признаков серьёзных расстройств, гнался за удовольствиями, как смертник гонится за осуществлением последнего акта веры. Одухотворённо, со рвением, готовый к последнему прыжку на финишной прямой, он грезил об избавлении от мыслей о плоти и пожирал двойные порции.

Он по-прежнему часто развлекался с Юнги, отодвигая прочь знаки и символы, его теплоту и то, что они могли дать друг другу. В «Хель» они сходили ещё не один раз, но лишь единственный из них Тэхён досидел до конца. В том бою принимал участие очень гибкий парень и, пожалуй, он не столько дрался, сколько эффектно уклонялся от прямых атак противника, нанося урон в самые неожиданные моменты. Юнги шепнул его имя и спросил, не желает ли Тэхён познакомиться поближе. От нечего делать, тот согласился.

— Хосок, да? — Тэхён почти поманил, заходя в затхлую комнатушку.

Хосок как раз перематывал ладони бинтами, с опаской взглянул на вошедших гостей и кивнул.

— Ты крут, — Тэ лопнул жвачный пузырь и ухмыльнулся. — Правда. Дерешься, как танцор.

— Может потому, что танцами он и занимался, пока не пришлось появиться здесь, — безразлично ввернул Юнги, привалившись плечом к косяку.

Хосок слышал о нём. О всезнайке и игроке, чья удача изменяет ему чаще, чем какая-нибудь замужняя шлюха примерному мужу. Но случались и такие меткие выходы в плюс, с каких Мин Юнги богател стократно. Однако, Хосок не питал симпатии ни к нему, ни к его спутнику, выглядящему почти идеально, а потому держался особняком.

— Что вам нужно? Автографы я не раздаю.

Смех Юнги зазвучал наигранно.

— Да ты посмотри-ка на него! Парочка успехов - и уже зазнался?

— Было бы от чего, — повёл плечом Хосок и перевёл взгляд на восторженного красавчика, протягивающего руку.

— Ким Тэ-эхён, — жеманно представился он.

Пожать его гладкую ладонь явно считалось великой честью, но не для Хосока.

— И что из этого?

— А то, что Тэхён наверняка желает поставить на тебя в следующей схватке, — неохотно ответил Юнги, на такие страстные позывы у него чутьё.

Оно не подвело. Тэхён обещался появиться на следующей неделе и, попрощавшись, потащил Юнги за собой.

— Их можно покупать, — вдруг проронил тот по пути.

— Что? Кого?

— Бойцов.

— В смысле…? — Тэ остановился, глаза его заблестели, в голосе проступило что-то похожее на благоговеющий страх. — Покупать людей?

— Ну да, — пожал плечами Юнги, сунул руки в карманы. — Но не всех, разумеется. Есть «контрактники», такие вот, как Хосок - пашет тупо за долги. А есть категория без царя в голове и без гроша за душой, такие соглашаются на клеймо и передаются «хозяину».

— Жесть какая, — Тэхён наконец выплюнул жвачку, поёжился.

В дальнейшем ему ничто не мешало подавлять рвотные позывы и наблюдать за тем, как хорош Хосок. Честно говоря, он не раз обсасывал идею его «купить». Но отступал, понимая, что потеряет интерес, едва только получит желаемое.

Приходя в клуб по наитию, Тэхён чувствовал, что должно произойти ещё нечто особенное, связанное с этим местом, предвкушал и надеялся. Надеялся, что ответ возникнет на горизонте, что угрюмость тамошних стен снова вызовет в нём прилив решительности, как впервые. Он и впрямь намеревался измениться в лучшую сторону, но всякий раз просыпался у Юнги под боком, находя под языком горечь от принятых увеселительных. И хорошо, если рядом действительно оказывался Юнги, а не кто-то другой.

Тэхён терялся, не зная, куда направиться и где пустить якорь, не знал, что нравится ему сильнее. Свобода и блядство под соусом лжи и лицемерия или же истинное желание разорвать вакуум изнутри. Он отрекался от себя и тут же защищал, нежась в теплоте взбитой постели и вкушая еду, приготовленную кухаркой, влезая в вещи, выстиранные прачкой, и получая деньги, заработанные родителями. Таким образом, он превращался в змею, кусающую себя за хвост, и злорадно щёлкал зубами, продолжая угнетать тех, кого считал слабыми. Таких же заключенных в тюрьмах своего эго.