Не без греха (СИ)

Тэхён сглотнул. Сморозил ли потом он какую-то колкость или ему прилетело в челюсть профилактики ради, но следующие несколько минут его пытались запинать до смерти, озлобленно и жёстко прессуя подошвами ботинок.

Сгруппировавшись, он терпел, пока не уличил момента, чтобы увернуться и ударить по щиколоткам схваченной стальной трубкой. Фора на мгновение, но он уже на ногах, тело начинало рваться по швам мышц, а он сжал челюсти и собирался драться, устав от побегов.

— Ну, уёбок…!

Сзади налетели, пережали шею, но противник оказался ниже ростом, и Тэхён быстро вдарил ему локтем под дых, перекинул через себя, посекундно зверея. Оставшиеся двое сплюнули и набросились, один размахивал кастетом, другой достал нож. И от полоснувшего по щеке лезвия Тэхён очень быстро ощутил, как бьющий адреналин падает с максимальных значений. Проступил страх. За то, что можно сдохнуть в переулке, только начав жить, за то, что кто-то вмешивается в естественный порядок вещей, возомнив себя божками.

…Тэхён не понял, как выкрутился, но нож он выбил и, подхватив, встал в позу, глаза его бешено бегали туда-сюда. Один из противников обманом вильнул влево, делая вид, что достаёт оружие из-под пояса. Отвлёкшись на него, Тэхён краем глаза заметил мелькнувшее тело. И развернулся резче, чем рассчитывал, он вовсе не желал выпадом выставлять вперёд руку, вывернув её каким-то несусветным образом. Он бы ни за что не повторил этого трюка, не окажись на грани.

По грани ножа потекло. Тёплое, вязкое. Скорчившаяся гримаса напротив, как страшный сон. Тэхён вспорол чужой живот, всадив нож по рукоять, он ощущал, как к запястью прибивало поток крови, как будто затухало крошечное сердце.

Откинув тело, он отбросил нож и попятился назад, врезался спиной в мусорный бак, опрокинул его. Задней мыслью, а может уже только инстинктами - решился пихнуть окровавленные руки в карманы толстовки, слегка обтерев. И помчался, невзирая на измятые рёбра. Помчался со скоростью, с какой бегут разве что, от смерти. За ним ринулась погоня.

— Пизда тебе, пидорас!

— Мы тебя из-под земли достанем, сука!

В боку нещадно кололо, кислорода не хватало. Тэхён перебегал на красный, прихрамывая, он мчался в каком-то плывущем вакууме, слыша в ушах водопады кровотока.

Чудом и только - он оторвался от преследователей. Когда прибежал домой - захлопнул дверь, свет не включал. Добрался до ванной, где повис на унитазе, забрался в душевую и простоял под потоком воды в одежде, бог знает сколько. Затем скатился вниз и, уткнувшись в ладони, заревел, просто потому, что ещё ни разу его жизнь не висела на волоске. И ещё ни разу ему не приходилось таковую отнимать у других. Трясло его, как припадочного, с губ слетало не то нытьё, не то мычание. Он вроде бы пытался молиться и просить прощения, временно уверовал. Долго отмывал руки, а красной воды, что океаны - так чертовски много. На коже несмываемая жирная плёнка металла, привкус кислоты от блевоты.

Потом - беспамятство, брошенные в мусорный пакет вещи, увиденный в зеркале призрак, просьба успокоиться. Насилуя пространство, Тэхён ползал по полу и в темноте искал свой телефон, мучительно долго ревел в трубку. Гудки. Там всё понимали без слов.

Пока Чонгук мчался к нему, влетая на штрафы, Тэхён пил соджу и курил. Каждое следующее движение давалось ему тяжелее, чем предыдущее, отходняка не предвиделось, хотя случившееся уже воспринималось, как нечто кинообразное, увиденное со стороны.

Вернувшийся Чонгук застал тление пляшущего огонька за кухонным столом. Там, продолжая дрожать, съёжился Тэхён. Чонгук сел рядом и, посидев с минуту, запахнул его в объятия.

Окурок рухнул в пепельницу. Тэхён всем покорёженным телом вжался в Чонгука, спрятался у него в руках, он бы залез и под его рубашку, если бы мог уменьшиться до размеров микропылинки. Маска смылась догола.

Чонгуку показалось, что в воздухе запах крови, поморщился.

— Ты ранен…?

Тэхён не мог от него отпрянуть, мотал головой. Ему понадобилось около получаса, чтобы суметь выдавить рассказ-признание. Предусмотрительно зажгли одну свечу. Не об упокоении, а во избежание слепоты. Пока Тэхён изнывал, лицо его подсвечивало чёрно-оранжевым.

— Так ты точно его убил? — Чонгук спрашивал без доли удивления.

Назад. До бега, до криков. После падения бака. Вспомнить. При Тэхёне один из шайки проверил артерию, заметил, что с такими ранами - крышка. А потом они на него и накинулись, бросились следом.

— Да. Точно, — кивнул Тэхён.

— Ты защищался, — Чонгук обхватил его голову руками и вынудил смотреть в глаза, уверенные, жгучие. Тэхён улавливал только горячий поток дыхания. — Слышишь, Тэхён? Ты сражался, чтобы выжить. Ты. Сражался. Чтобы. Выжить.

Всё новое - хорошо забытое старое. Юнги говорил ему то же самое, когда Чонгук впервые перестарался. Историю замяли, никто не мог сболтнуть лишнего или уличить его хоть в чём-то.

— Понимаю, как тебе тяжело, — Чонгук тоже закурил.