Читаем Не безусловная любовь полностью

А мне так хотелось чтобы пожалели, подули на ранку. Чтобы понимать, что любят. Характер был очень ранимый, а не атаманский. Дедушка этого не замечал. Он не видел и того, что ранит меня своей строгостью и твердым воспитанием. Любя воспитывал во мне человека со стержнем. А я будучи маленькой воспринимала это, как нелюбовь и всегда хотела угодить, быть хорошим и послушным ребенком. Ведь тогда дедушка хвалил, обнимал и говорил, что я хорошая девочка.

Такой древний метод воспитания…

И это не означало, что не любят, а наоборот из любви так относились, закаляли психологически…

Лето закончилось

Каникулы подошли к концу и родители меня забрали домой.

Очень смутно помню как это было. Но радовалась по-настоящему, что уезжаю. Соскучилась и знала, что дома меня любят и не держат в "ежовых рукавицах"!

Потом еще пару летних каникул я провела в гостях у дедушки с бабушкой.

Но, быстро пролетело время и через два года родители переводом от работы переехали в тот город, где и проходили мои каникулы. Мама получила квартиру и наша семья благополучно перебралась. Я готовилась к школе и сильно подросла.

Пока обустраивали новое жилище меня и брата отвезли к любимым бабушке и дедушке. Там меня вновь ждал сюрприз, скорее шок. И то, что расскажу далее введет в ступор многих. Честно, изучая психологию и воспитание тех послевоенных лет в разных областях. Прихожу к выводу, что традиции и обычаи, устав и правила в каждом регионе и в каждой семье, были свои.

Продолжу…

Звоним в звонок. Дверь открыла бабушка, следом бежал дедушка, снимая очки на ходу. Он больше всех обнимал, целовал и рад был встрече. Говорил, как мы выросли и как изменились.

Они любили нас очень сильно любили и это ощущалось. Но, воспитание и традиции моему разуму и пониманию сопротивлялись. Возможно так заведено было после войны, когда жизнь людей стала, как молох и жернова. Всего мало и разруха, голод.

И вот мы такие счастливые все и довольные люди. Родители ушли в квартиру обещав завтра нас забрать.

Я на радостях снимаю сандалики и брат мой тоже, бежим скорее на кухню, зная, что там в шкафу. В специальной для нас вазочке лежат гостинцы. Мои любимые "Ласточки" и шоколадные пряники.

Ставлю стульчик скорее и открываю дверцу. Беру конфеты и довольная поворачиваюсь к брату.

И тут…

Бабушка и дед от волнения встречи потеряли нас. Прибежали на кухню и…

Забрали у нас вазочку с гостинцами…

Дали по одной конфетке и сказали, что мы уже взрослые и нам не положено есть сладости.

Что, есть внуки младшие, совсем маленькие и это для них приготовлено. А мы должны спрашивать разрешения. Можно брать или нельзя.

Я пребывала в сильном шоке. Стало больно и обидно, что значит меня и моего братика больше не любят. И есть другие внуки. Но, мы тоже маленькие и совсем небольшие. Мне только светила школа с первого сентября, а братик закончил первый класс.

Надулась и обиделась. Дедушка потом подошел ко мне и стал объяснять:

– Вы с братом уже выросли и все теперь, что было для малышей переходит в руки других малышей. А конфеты кто ест? Только маленькие дети. Если вы съедите все из вазочки, то придут ваши сестренки и расстроятся, что им не досталось. А в нашей семье самое вкусное и лучшее кому? Правильно, самым маленьким. А раз они младше вас, то значит вазочка теперь для них.

Сказал он это спокойным голосом и крепко обнял. Тогда я не понимала причины и обижалась. Думала, ну как так я же тоже внучка и тоже хочу "Ласточку". И что, раз они младше им все можно? А я все больше нелюбимая и ненужная внучка.

Но, когда выросла все, поняла. Там не было злого умысла, чтобы обидеть. Возможно это такая традиция в роду или привычка. Что если, ты старший отдай младшему самое лучшее, а сам перебьешься. Маленькому нужнее он растет. Или послевоенное время и большая нехватка продовольствия не давала возможности баловать вкусностями всех. И доставались они маленьким. Так и закрепилось.

Те времена очень большой отпечаток наложили на жизни людей. Что даже живя в конце 80-хх., люди продолжали жить, как и тогда в своем послевоенном времени.

А мы то дети не войны, а спокойного времени. И вполне во времена Советского союза, можно было купить конфет и разделить на всех четверых внуков и не стало бы никому обидно.

И взрослые не понимали какую травму наносят детям. Тем более предварительно никто не научил, что поступать нужно именно так. Хотя мама нас с братом всегда учила делиться даже если всего одна конфетка. Ведь старшему братику тоже хочется вкусного лакомства.

Но, это еще не все сюрпризы…

Сюрпризы продолжались

После неприятного инцидента немного успокоилась и отвлеклась на любимые игрушки. Их конечно у меня не забрали, отдав младшим внукам

Все хорошо, близился обед, а это значило, что бабушка приготовила для нас что-то вкусное и очень любимое.

Мы с братом помыли ручки перед едой, и довольные уселись за стол. Все уже было накрыто, не хватало только приборов и бокалов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
50 знаменитых царственных династий
50 знаменитых царственных династий

«Монархия — это тихий океан, а демократия — бурное море…» Так представлял монархическую форму правления французский писатель XVIII века Жозеф Саньяль-Дюбе.Так ли это? Всегда ли монархия может служить для народа гарантией мира, покоя, благополучия и политической стабильности? Ответ на этот вопрос читатель сможет найти на страницах этой книги, которая рассказывает о самых знаменитых в мире династиях, правивших в разные эпохи: от древнейших египетских династий и династий Вавилона, средневековых династий Меровингов, Чингизидов, Сумэраги, Каролингов, Рюриковичей, Плантагенетов до сравнительно молодых — Бонапартов и Бернадотов. Представлены здесь также и ныне правящие династии Великобритании, Испании, Бельгии, Швеции и др.Помимо общей характеристики каждой династии, авторы старались более подробно остановиться на жизни и деятельности наиболее выдающихся ее представителей.

Валентина Марковна Скляренко , Мария Александровна Панкова , Наталья Игоревна Вологжина , Яна Александровна Батий

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное