Не благословляйте мужа Тьмой

Шмуль порылся в кармане и достал оттуда крупный, примерно с Улькин кулачок, накопительный кристалл.

— Вот это!

Опустив взгляд на сумку фея, я оторопела: она была почти доверху наполнена такими же кристаллами. Причем настолько большими, что некоторые из них размерами превосходили все, что я когда-либо видела. Огромные накопители, чудовищно мощные, заряжавшиеся тут сотни, а то и тысячи лет, и уже по этой причине стоящие безумных денег.

— Их тут полно, — торжествующим шепотом сообщил Шмуль, нетерпеливо приплясывая на месте. — Я, когда убирался, один такой нашел в логове сколопендры. Сперва глазам своим не поверил. Подумал — вдруг обман? Там же слизь была, видно плохо, а цапать ее руками я не хотел. Вот и вернулся вечером проверить. С тряпочкой. Когда понял, что за сокровище нашел, едва не побежал вас будить. А потом увидел еще один, подальше… ну и решил проверить, сколько тут вообще безделушек запрятано.

Я нахмурилась.

— Шмуль, ты чем думал, когда отправлялся гулять по «нейземам» в одиночку?

— Я был очень осторожен, — твердо ответил фей. — Ни к чему не прикасался, светлой ипостасью не пользовался, где было можно — летел, с гремлинами не воевал и только тут задержался. Вон, сколько добра нагреб. Еще бы полчасика, и сам бы вернулся. А тут вы… гм… явились. Под самый, так сказать, финал.

— Так ты не из-за Мессира ушел, что ли? — недоуменно вскинул брови Мартин.

Шмуль пренебрежительно фыркнул.

— С ума сошел? Я за добычей отправился! А вас не будил, потому что знал: если инкуб решит устроить ночью проверку, то накажет меня одного. Я бы это пережил, ради такого-то куша. А вот если бы нас всех не оказалось на месте… Представляете, что он с нами теперь сделает?

— Так, уходим, — скомандовала я. Обнаружив, что оракул до сих пор не сдвинулся с места и по-прежнему смотрит в грядущее, беспокойно спросила: — Зырян, какие у нас прогнозы?

— Я перестал видеть твое будущее, Хель, — каким-то механическим голосом уронил оракул. — И будущее Шмуля… всех нас… тоже исчезло.

Я похолодела.

— Ты не ошибся? Может, просто сбой в прозрении?

— Нет, Хель. Тебя и раньше укрывала Тьма. Но вчера она стала сильнее, а сегодня простерла руку и над нашими жизнями тоже.

— Это значит, мы все умрем, да? — тихонечко спросила Улька, на всякий случай придвигаясь к недовольно рыкнувшему медведю.

Я встряхнулась.

— Нет, Уль. Это значит, с некоторых пор Тьма сама плетет наши судьбы.

— Даже мою? — робко коснулся моей руки Мартин.

Я опустила глаза на бледное лицо ангела и поджала губы.

— Боюсь, что да.

— Подождите, — спохватился Шмуль, когда я решительно взяла Мартина за руку и двинулась к выходу. — Надо же сумку захватить! Зря я тут, что ли, столько времени ползал? Эй, посторонитесь, я ничего не вижу. Где она? Вы ее затоптали. Вась, Уль… ну расступитесь же!

От волнения фей выпустил из рук крохотную фиолетовую молнию, пытаясь найти пропажу. Увидев свое сокровище, радостно пискнул, взгромоздил себе на спину и, щелчком пальцев погасив освещение, отрапортовал:

— Все! Теперь я готов!

Но именно тогда над нашими головами послышался громкий шелест невидимых крыльев. Меня обожгло предчувствие беды, а под потолком, потревоженные магией, одновременно вспыхнули и с жадностью на нас уставились миллионы голодных глаз.

ГЛАВА 10

Признаться, в первый раз я так надолго впала в ступор, в тихой панике обозревая внезапно ожившую пещеру и только сейчас в полной мере сознавая, по какой причине нам было запрещено использовать магию.

Мессир был прав, сто тысяч раз прав, когда делал ледяное внушение! Но, к сожалению, его усилий оказалось недостаточно, и теперь нам грозило нечто гораздо худшее, чем генеральная уборка в пещере.

Резкий толчок в плечо заставил меня пошатнуться.

— Это нежить, Хель… поэтому я ее не почуял, — раздался в тишине напряженный шепот вампира. А затем меня дернули за руку и гаркнули в самое ухо: — Бежим!

Вздрогнув, я наконец-то пришла в себя и, подхватив Мартина под мышки, со всех ног кинулась к выходу. Сзади шумно сопел Васька, на загривке которого жалобно попискивала распластавшаяся Улька. Акинарцы неслись где-то рядом, опаляя мне то один, то другой бок горячим дыханием. Успевший вцепиться в плечо Сара Шмуль болтался там, как одуванчик во время урагана, но упрямо сжимал в руке ремешок сумки и не собирался с ним расставаться даже перед лицом неминуемой смерти. А за нашими спинами все стремительнее нарастал шелест чужих крыльев, и все чаще раздавалось нетерпеливое повизгивание, словно очнувшаяся от сна нежить не только обнаружила нарушителей, но и начала активно препираться за право первыми на нас наброситься.

С дичайшего перепугу до Зыряна мы добрались в два счета. Едва не снесли его с ног, но тот вовремя успел отпрыгнуть и, по-прежнему сверкая страшноватыми бельмами глаз, напряженно велел:

— Быстрее!