Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

— Значит, ляховские штучки, — согласилась поручик и прикрыла дверь. Щелчка внутреннего замка Уваров не услышал. И совсем не понял, при всей своей образованности, при чём тут Ляхов. Других дел у флигель-адъютанта и начальника спецотдела нет, как о дверях между комнатами своих подчинённых думать? Но все ж таки какой-то предварительный разговор у Ляхова с Басмановым наверняка был. Потому что девушек разместили тоже не как придётся. Имея в виду и специфику подразделения, и варианты не психологического комфорта и реальной боевой практики.

Нашлась на этом этаже, рядом с апартаментами и люксами, длинная десятикомнатная анфилада в стиле дворцов восемнадцатого века или, проще выражаясь, обычного плацкартного вагона. Нет, к дворцам всё же ближе — ковры на полу, гобелены на стенах и всяческие раритетные комоды, торшеры, козетки, банкетки и прочее. В каждой комнате по широкой кровати, выбирай любую. Девушек пять — комнат десять. Выходов из анфилады — два по торцам, один в середине длинного коридора.

Вельяминова, новоиспечённый поручик и по характеру очень предусмотрительная девушка (в каменном веке наверняка стала бы «старшей по пещере»), разместила подруг попарно в ближайших к дверям отсекам, сама заняла койку посередине анфилады, проигнорировав свой люкс, соседний с женихом. Насчёт планирования, пока ещё тактического, она проявляла себя непревзойдённо. Если кто-то смотрит со стороны и отметки ставит — пожалуйста. Всё равно не переиграете, а скорее всего — и не поймёте. Анастасия не знала, да и никто, кроме, может быть, Лихарева, не знал, что она по программе готовилась как дублерша не Сильвии даже, а самой Дайяны. Возможно, оттого и выжила, независимо от поступков самого Валентина и Левашова тоже. Новиков, наверное, единственный что-то такое уловил и от себя немного нужных черт личности добавил.

— Так, господа офицеры, — заявила Анастасия, когда девушки устроились, осмотрелись, проверили оружие, после чего занялись подкрашиванием и причёсыванием. — Чтобы с этого момента все забыли, что в гостях у очаровательного полковника Басманова. Все в тылу врага, в глубокой разведке. Я так чувствую и так приказываю. К Уварову обращаться не советую. Он вам, в мужской компании расслабившись, что угодно наплетёт и даже позволит. Я — нет. Пояснять надо?

Нет, этой пятерке пояснения не требовались.

— Тогда ещё двадцать минут «личного времени», и пойдём…

Примерно в то же время Басманов, когда они вдвоём, в ожидании «валькирий», закурили у окна, осмотрев большую часть башни и прилегающие этажи, ответил на вопрос Уварова. Как это он сумел так удачно всех разместить, не зная, с кем дело иметь придётся, в смысле личных склонностей и привычек.

— Что же я, Валерий Павлович, не усвоил за десять лет фронтовой службы, в каких обстоятельствах военному человеку отдыхать удобнее? Роту бы с собой привели, и роту разместили…

Уварову осталось только поблагодарить старшего товарища.

— Одним только вы меня удивили, полковник — составом своего отряда. Вадим Петрович намекнул, как бы между прочим, что посылает к нам «особое подразделение», но я, признаться, нечто другое себе вообразил. Вы этих барышень прямо с Валгаллы к нам доставили? А зачем? Мне и Оноли, и Ненадо, и другие участники боёв об этих девушках подробно рассказали и даже видеозаписи показывали. Так вот я не понимаю: там где пришлось, ваши барышни геройски сражались, не хуже, чем вы со своей ротой, так это ведь крайний случай. Сейчас-то в чём необходимость? Солдаты в вашей России кончаются?

— Знаете, господин полковник, — ответил Уваров, соображая, как с ходу и в доступной форме ответить Басманову, — у нас минут пятнадцать точно есть, чтобы с глазу на глаз по-солдатски переговорить…

— Натурально, — согласился Михаил Фёдорович, — прямо вот здесь, за углом. Хорошее заведение. «Распивочно и на вынос».

Оказывается, эта формула сохранилась на протяжение более чем сотни лет в неизменности.

«На вынос» им было не нужно, а выпить по рюмочке для создания командирского взаимопонимания, поскольку этого взаимопонимания им всё равно придётся достигать, невзирая на разницу времён, реальностей, возрастов, личного и иного опыта, требовалось обязательно.

Небольшой и уютный бар внутри угловой башенки, обеспечивающей почти круговой обзор по морю и части берега, был наверняка, как подумал Уваров, организован здесь ещё старинными турками, в ином, конечно, виде. Но место уж слишком удобное, пусть даже в виде кофейни для непьющих мусульман. И ошибся. «Автором проекта» был профессор Удолин, известная личность, с которой Уваров был немного знаком, в основном по слухам. Тот скопировал это заведение лично для себя, по памяти, после посещения «исходного Замка».

— Вы, Михаил Фёдорович, — спросил граф, согласившийся, что до общего обеда достаточно ограничиться бокалом хереса, расслабиться чуть-чуть, и разговор легче пойдёт, — отчего так присутствием моих «валькирий» удивились?

— «Валькирий»? — Басманов отпил маленький глоток и тут же потянулся за папиросой. — Неплохо. Сам придумал, или старшие подсказали?