Не бойся, малышка

— Все же какой у тебя запах… — мечтательно вздохнул он. — Так пахнет море ранним утром… Обязательно отдохнем где-нибудь вместе. И не забудь, завтра после двенадцати приезжай на машине. В ресторане пообедаем, а то я тут похудею на больничных харчах.

— С полным-то холодильником?

— А, — махнул рукой Максим. — Кстати, ты забери фрукты и сок.

— Я завтра приду, — напомнила Таня.

— Ладно. Сейчас вызову тебе такси. Как ты после коньяка? Небось первый раз сорок градусов?

— Первый, — ответила Таня, прислушиваясь к себе. Похоже, слабость, которую она ощущала после пробуждения, прошла. Она встала.

— Куда? Не торопись, — остановил ее Максим. Он достал сотовый телефон.

— «Леди за рулем»? К первой клинической, пожалуйста, центральный вход. Да… Да. Сколько?.. Хорошо.

Он отключил связь.

— Деньги есть?

Таня кивнула.

— Значит, до завтра, — сказал Максим. — Жду тебя к часу на машине. Купи бланк доверенности.

— Я знаю…

Максим недовольно нахмурился:

— Откуда?

— Мне… Я… Я же на заправке работала, — нашлась Таня.

Она пошла к выходу, но нерешительно остановилась около Максима и протянула руку:

— До свидания.

Максим обнял ее, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Он чувствовал упругость девичьей груди, чуть сбивчивое дыхание, напряженность спины. Он провел пальцем от плеча, по шее к волосам. «Ее кожа похожа на шелк», — опять подумалось ему.

— До завтра, — сказал он, отстраняясь, и улыбнулся, скорее угадав, чем услышав, вздох облегчения, выскользнувший из ее груди.

Таня вышла из такси. Уже потянувшись к ручке подъездной двери, развернулась и пошла к автостоянке. Еще издали она различила серый кузов «Волги», принадлежавшей Максиму.

— Привет, — сказала она, войдя в тесное помещение «бытовки», бывшее когда-то киоском.

На медицинской кушетке, обитой черным дерматином, сидели двое неизвестных ей парней, напротив, на стульях, — Колька и парень, назвавшийся вчера Совой. Они играли в карты.

— Привет, — сказал Колька, поднимая взгляд. — Я сейчас. Подожди.

Таня огляделась. Единственный табурет использовался играющими в качестве стола. Таня вышла за дверь, села на перевернутый пластиковый ящик. «Как бомж, — подумала она и встала. — Лучше в машине подожду», — решила она. Таня открыла сумочку, ключей от машины не было. Горячая волна метнулась к горлу, затопив жаром грудь. «Не паникуй, — успокоила она сама себя, — машина на месте. Ключи или дома лежит, или Колька забыл отдать».

— Я за ключами, — сказала она, как только Колька подошел к ней.

— А… — вздохнул он и разочарованно хмыкнул. — Не доверяешь.

— Максима завтра нужно из больницы забрать.

— Может, щас покатаемся? — с надеждой спросил Колька. — В кино можно…

— Ладно, — тут же согласилась Таня. Ей совсем не хотелось оставаться одной в громадной квартире.

Колька достал из кармана ключ с брелоком, открыл дверь и по-хозяйски уселся на водительском месте.

— «Убить Билла» смотрела? — спросил он, трогаясь с места.

— Нет, — ответила Таня, щелкнув застежкой ремня безопасности.

— Ништяк. Сеанс в восемь, успеем.

Они оставили машину около кинотеатра и, купив билеты, сели в кресла. Зрителей было мало.

— Попкорну зря не купили, — сказал Колька, ерзая в кресле. — Может, сбегать?

— Беги, если хочешь, — ответила Таня, оглядывая нависающий потолок с вкраплением круглых, как пуговицы, ламп.

— У меня того… С деньгами напряг. Кстати, не одолжишь хотя бы пятьсот?

— Ладно. — Таня открыла кошелек и протянула ему купюру.

— Получка скоро, я отдам. — Сжав деньги в кулаке, Колька соскочил с кресла. — Я быстро.

Потолочные лампы постепенно стали гаснуть, из динамиков накатила шумовая волна. Таня внимательно просмотрела рекламный ролик местного универмага и выслушала угрюмого врача, предлагающего лечение от простатита и импотенции. Вновь загорелся свет. Таня привстала и поманила Кольку, который с картонной банкой стоял, озираясь, у входа.

— Еле тебя нашел, — сказал он, плюхаясь в кресло.

С первых же кадров фильм вызвал у нее отвращение. Эстетика смерти, вдохновившая Тарантино (она заметила фамилию известного режиссера), привела ее в ужас.

— Коль, уйдем, — попросила она сразу, как только героиня, которую играла Ума Турман, убила свою первую жертву.

— Ты что? Клево, — похрустывая попкорном, ответил Колька, полулежа в кресле.

Таня вздохнула, надеясь, что убийств (кроме заявленного в названии) больше не будет. Она ошиблась. Когда началась сцена бойни в японском ресторане, Таня попыталась встать и уйти, но Колька задержал ее.

— Ломает — зажмурься.

Таня послушно опустила веки и тут же почувствовала Колькину ладонь между своими бедрами.

— Не надо. — Она отпихнула его руку.

Некоторое время спустя Колька снова попытался расстегнуть «молнию» на ее брюках.

— Прекрати, — возмутилась Таня и пересела в другое кресло.

Колька тоже переместился.

— Ничего ты в кайфе не сечешь, — шепнул он и обнял ее за плечи. — Расслабься, дурочка.