Не бойся, малышка

— Ты дура совсем или как? — перешел на громкий шепот Колька. — Открой дверь.

— Замок заел, — соврала Таня. — И Максиму обещала, что никому не открою.

— Да начхать на твои ключи, — зашипел в трубку Колька, — если надо угнать машину — и без них угоним. Открой!

— Угонишь — поплатишься. Знаешь, кто у Максима в начальниках? Мафиози! — выкрикнула она.

— Дура, Пугач страшнее всех мафиков вместе взятых. Открой, — чуть ли не всхлипнул Колька. — Покатаемся и поставим. Ведь до сих пор ничего не случилось, и сейчас все будет тип-топ.

— Покатались и хватит, — сказала Таня и бросила трубку.

Снова длинная трель дверного звонка прорвала тишину. Таня выключила свет. Вдруг звонок прекратился. Таня подошла к двери, прильнула к глазку.

Рядом с Колькой остановился похожий на гору мужик. Тонкий трикотаж футболки, как кожа, плотно облеплял внушительные мышцы.

— Нету никого, не трезвонь, — услышала Таня. — И вообще, ты к кому?

— Тут девушка живет… — начал объяснять Колька.

— Нету тут девушек. — Культурист сделал шаг. — Ошибся ты, парень.

— Ладно, ладно. — Колька отступил. — Не знаете, в какой квартире Таня живет… с рыжими волосами… красивая?

— Не знаю, — ответил мускулистый мужчина и нажал на кнопку вызова лифта. Когда лифт закрыл за Колькой створки и пополз вниз, мужчина проворчал:

— На фиг консьержку держим, все, кому не лень, шастают.

Таня услышала звук закрывающейся соседней двери. Телефон опять зазвонил. Таня вынула штепсель из розетки, и звонок, захлебнувшись, прервался.

ГЛАВА 6

— Как спалось?

Таня открыла глаза. Ее сердце бухало где-то у подбородка.

— Виталий Михайлович… — пролепетала она, приподнимаясь. — Как?.. Почему?..

— Вставай, я тебя на кухне подожду, — сказал Виталий Михайлович и вышел из спальни.

Таня быстро оделась, сполоснула лицо и осторожно вошла на кухню. Пахло кофе.

— Молоко есть? — не оборачиваясь, спросил Виталий Михайлович.

— Сгущенное…

— Давай.

Таня открыла холодильник, подала нераспечатанную банку. Виталий Михайлович поднес банку к какому-то приспособлению, миг — и открытая банка стояла на столе.

— Садись, — приказал он.

Таня села, боясь поднять глаза.

— Завтракай. Потом поговорим, — сказал он и отошел к окну.

Пока Таня с усилием запихивала в себя бутерброд, запивая ароматным кофе, Виталий Михайлович курил.

— И как тебя угораздило?

Он сел напротив нее, взял чашку. Крошечный завиток ручки совсем потонул в его толстых коротких пальцах.

— Максимка правду сказал — странная ты.

— А что? — Таня решилась посмотреть на него. Темные, почти черные глаза смотрели на нее изучающе.

— По твоей наводке убийцу нашли.

— Что? — вскрикнула Таня, ее рука дрогнула, и кофе выплеснулся из чашки.

Пока она вытирала стол, глаза-буравчики следили за каждым ее движением.

— А теперь слушай, — сказал Виталий Михайлович, когда она снова села за стол. — У меня есть заправки, по городу — четыре, остальные — в области. Несколько дней назад одну мою заправку ограбили, взяли меньше двадцатки, но парня с девкой убили.

— Гошку с Нинкой… — выдохнула Таня, побледнев.

Виталий Михайлович с удивлением посмотрел в ее расширившиеся от ужаса глаза.

— Ты тоже там была?

— Я… Нет! Я там работала… моя смена… мы с Нинкой поменялись… Сказали, что я в рубашке родилась… А кто, кто убийца?! Колька? Пугач?

— Олег Лысенко, он же Лысый, он же Пугач, — знаменитая в определенных кругах личность. Не человек — крыса. Таких даже в зоне мочат. — Виталий Михайлович говорил спокойно, не сводя глаз с Тани. — Начал машины угонять, да не у того украл — на первый раз предупредили. Ты спину его видела?

— Нет… Откуда?..

Виталий Михайлович с минуту разглядывал ее, словно хотел вскрыть черепную коробку и прочитать ее мысли.

— Значит, твой — Сова? Или Сверчок?

— Сверчок, — еле слышно ответила Таня, от волнения ее спина покрылась потом.

— Не знал, что ты такая… Ладно, — махнул рукой Виталий Михайлович. — Будем считать, что была заслана в стан врага, радистка Кэт… — Виталий Михайлович выругался.

У Тани задрожали колени.

— Я не хотела… — залепетала она, ощущая, как в уголках глаз скапливается влага.

— Нет худа без добра. Зато повязали мразь, — сказал Виталий Михайлович и, встав, принес с подоконника пепельницу.

— А это точно он?.. Может, ошибка?.. — Таня смахнула слезу, шмыгнула носом.

— Попинали чуть твоих молодцов, сами признались. — Виталий Михайлович опять сел за стол, взял сигарету, щелкнув зажигалкой, прикурил. — Один даже грамотный оказался, две страницы исписал, старатель.

Виталий Михайлович, наклонившись, поставил около себя кожаный портфель и положил перед Таней исписанный крупным почерком лист. Таня увидела в конце подпись — Сверчков. Она протянула руку, чтоб взять бумагу, но лист, мелькнув, скрылся в зеве внушительного кожаного портфеля.