Не будь дурой, детка! (СИ)

— Ужин готовлю, — удивилась та. — А ты уже улетела?

— Нет! Я еще задержусь.

На том конце Завирко ехидно усмехнулась:

— Впечатлилась — таки. Жаль мы ставки не сделали.

— Чем там впечатляться? Оль! Прекрати! И не фыркай, не лошадь! Мне здесь нужно закончить Мамеловский ресторан, сама знаешь, скоро открытие, а я так, наездами, и боюсь, что пропущу что — нибудь.

— Ну — ну!

— Оль, ну хватит! Я есть хочу, и я скучала, давай встретимся, срочно!

— Вляпалась куда — нибудь? — осторожно уточнила та.

— Ну почему сразу вляпалась? Мне просто срочно нужна дружеская поддержка. Тебе жалко что ли?

— Не жалко! Но у меня свекровь! Её за неделю предупреждать надо, а ты Лильке звони! Она у нас девушка холостая…

— Как холостая? — Даринка даже замерла. — Она рассталась с Истоминым?

— Не совсем, — на том конце Завирко захихикала. — Я хотела сказать, что она временно холостая. Он укатил на выставку. А что это ты стойку приняла? — от Ольки трудно было что — нибудь скрыть. — Истомин у тебя все еще стоит на повестке дня? Неужели? Ай — ай, нехорошая какая! Ты определись, Горянова! Хочешь съесть мальчика, так я дам тебе мое благословение на сию подлость, потому как Лилек уже вся осунулась с ним. А ты у нас танк, и не такое выдержишь!

— Как — то неприятно ты мне это говоришь… И я не имею …

— Ну конечно! Мне только не ври! Вот что, Горянова, кончай эту тягомотину! Хочешь Истомина, получи, даже Лилька давно смирилась и понимает, что он убежит, если ты поманишь, только помни — он тяжелый камушек… А не хочешь, тогда не вздрагивай каждый раз, когда я его упоминаю. И найди уже себе кого — нибудь. Воздержание вредно для женского организма. А для твоего — особенно!

— Значит, ужин отменяется? — расстроенно протянула Даринка.

— С ума сошла? Где встречаемся? Я скоро буду!

Моднючий клуб «Сто ветров» Горянов выбрала сама. Во — первых, это было хорошее место, чтобы потанцевать, а во — вторых, ей действительно захотелось с кем — нибудь познакомиться, хотя бы на вечерок. Горянова не имела далеко идущих планов на вечер, но горячий женский организм, так не кстати растревоженный Олькой, вдруг вспомнил, что он целых полгода ни с кем того…и настороженно заволновался. Завирко появилась через полчаса, красивая, на каблуках, и Даринка усмехнулась, осматривая свой более чем скромный наряд. Переодеться она не удосужилась, и как была в красивом, но строгом платье восседала у бара, поджидая очередь на свой коктейль. Народ танцевал, орал, бесновался, танцпол забили малолетки, словно сегодня был выпускной, и не хватало только красных ленточек с противным словом на модном прикиде. Народ постарше перекочевал в кальянную наверху, старперы заняли бильярдные столы рядом с кальянной. Горянова с Завирко прямо не знали, куда податься. Чувство было то еще.

— Пипец, Горянова! Реально мы здесь предельного возраста! Что делается?! Еще год два — и в богадельню не возмут!

— Пф! Два — три коктейля, Оль, — и мы помолодеем лет на десять и займем, так сказать, почетное место столпов деревянного общества среди бурной зелени на танцполе.

— И правда, примем, подруга, на мощную грудь местную анестезию! Бармен! А дайте — ка нам чего — нибудь для девочек, но покрепче.

И они с Олькой, наскоро влив в себя какую — то сладкую бурду под страстным названием «Ромовый рай», устремились танцевать. Коктейли на голодный желудок действовали расслабляюще. И Ольке с Даринкой минут через десять стало абсолютно наплевать на возраст свой и окружающих. Зеленая школота больше не раздражала.

Разочарование было сильным. Даринке никто не понравился! Вообще! Зря Завирко переживала по поводу возраста, девушек трудно было не заметить, и вскоре они напропалую флиртовали, находясь в круге довольно приятных, но все — таки молоденьких мальчиков. Олька даже давала по рукам особо настойчивым, заявляя, мол, руки уберите, я девушка замужняя. Горянова по рукам не давала, но чувствовала себя хотя и лестно, но немного неприятно. В какой — то момент, она позволила себя чмокнуть в щечку приятному пареньку, чем — то напомнившего ей мажорчика, но потом, когда юноша захотел углубить, так сказать, знакомство, отмахнулась. Двоякое ощущение не отпускало. У бара, переводя дух, Горянова без зазрения совести выпила коктейль, присланный в подарок двумя молодыми людьми жгучей кавказской наружности, но за столик к ним не подсела, а снова побежала танцевать. Завирко уже запыхалась и переместилась к бару, посмеиваясь над наивным молодым мальчиком, сопровождавшим ее и что — то увлеченно рассказывавшим ей, считавшим себя при этом, с особой долей вероятности, крутым мачо. Завирко даже не удержалась и по — матерински погладила малолетнее чудо по голове, а тот подумал, что это было сексуальное влечение к нему умудренной опытом женщины, и засиял, как начищенный ботинок. Детский сад!

А через два часа Горяновой и Завирко надоело гулять.

— Нда! — сказала Олька, когда они вышли из «Ста ветров». — Старость подкралась незаметно, Горянова! Пойду мужа раскручивать на ребенка, а то я уже малолетних поклонников воспринимаю чисто по — матерински.