Не будь дурой, детка!

— Тогда я тоже пойду домой и буду раскручивать себя на сериал, что там нонеча в программе?

— А я знаю?

И девчонки разъехались по домам на такси. Даринкина кореянка осталась стоять на стоянке возле клуба. Ничего, с утра Горянова ее заберет.

— Хорошо повеселились? — водитель такси был не прочь поболтать.

Но Горянова не ответила, а просто смотрела в окно. Мелькали улицы, убаюкивающе пело радио, но на душе все равно было неспокойно. Хорошо Ольке! Дом, семья. То, чего Горяновой очень хотелось, то, чего у нее теперь не было. Была тетушка Ануш там, в Воронеже, но все это было словно взаймы, словно понарошку. Как — то неправильно заканчивался этот день в родном городе, совсем не так. Блин! Словно жизнь проходила мимо. Словно Даринкино место в этом городе кто — то выдавливал.

— Обойдетесь! — мрачно и решительно сказала Горянова вслух, выходя из такси. — Ничего моего больше никто не получит!

И начинать нужно было сегодня, не откладывая. Поднимаясь в лифте наверх, Горянова набирала папин номер на телефоне.

— Доброй ночи, доча! — обрадовался в трубку Александр Айгирович. Ты как там?

— Нормально, пап! Я в городе, хочу завтра прийти тебя проведать с мамой.

— Приходи! Только тебе… — он запнулся на мгновение… — не сложно будет?

— Не сложно! — спокойно уверила Горянова. — В конце концов, дележа любовника не предвидится. Я с пола еду не поднимаю.

Александр Айгирович что — то хмыкнул неопределенное.

— Приходи! Там мама скучает. И Эля тоже…

— Ага! — согласилась Горянова. — Завтра приду! Ждите!

И спокойно открыла дверь, входя. Следующий звонок она мстительно сделала около двенадцати ночи, когда расслабленная после душа лежала на своем диванчике.

— Спите, Роман Владимирович?

— Горянова, у тебя случилось что — то? — обеспокоенно зазвучал в трубке сонный голос шефа.

— Нет!

— Тогда какого… ты меня будишь?

— Я решила Вам сообщить, что завтра в гости зайду.

— И?!

— Да так, я подумала, что, может быть, вам прибраться будет нужно… Грязь, знаете ли, убрать, пыль протереть, домашним зверькам намордники надеть…

— Каким животным, Горянова? С ума сошла? Иди спать!

— Иду, Роман Владимирович! Сладких сновидений!

Глава 7

В девять часов утра, когда оголтелый и уже заранее уставший офисный народ, измучившийся с самого ранья от невероятной жары и того, что отпуск еще не скоро, медленно просачивался в двери, Горянова уже вовсю колдовала. Маленькая такая перестановочка, затеянная Даринкой, поражала в самое сердце. Во — первых, ее стол, из которого услужливо были вынуты все бумаги, личные вещи савеловской зайки и сложены немилосердно в мусорные пакеты с розовыми и голубыми завязочками, был отодвинут в сторону и упакован в шикарный чехол с весьма оригинальной крупной надписью: «Блядям царским место сие не полагается». Раскрасневшаяся Горянова, орудуя мебельным степлером, как раз вносила последние упаковочные коррективы. Во — вторых, на его месте под ловкими руками двух мебельных сборщиков выросло что — то несуразно — приторное, ибо этот белый стол, на столешнице которого примостилось приклеенное семейство фарфоровых зайчиков, явно домогавшихся друг друга, назвать рабочим столом не приходило в голову. Надо сказать, что эту развратную фарфоровую композицию Горянова в приступе дикого смеха купила как — то по случаю открытия в их городке семейного сексшопа и засунула в офисную кладовку до поры, которая, как оказалось, настала. Как верно говорится, всему в жизни есть место и время…

Налетевший на застывшего в дверях офиса Маркелова Лешка Селифанов заинтересованно протянул:

— Чего там? Застыл?

Тот сразу не ответил, лишь потом, посторонившись, давая товарищу обзор творившегося безобразия, добавил вполголоса:

— Армагедец вернулся! Горянова порядки наводит. Радует, так сказать, офисный глаз непрозрачными намеками.

— Привет, Даринка! — оторопело кивнул Лешка.

Но Горянова, заканчивая гениальные преобразования, только головой кивнула в ответ, увлеченно закрепляя последними скобами чехол над своим столом так, чтобы надпись была видна издалека и отчетливо читалась. Закончив работу, она любовно погладила написанное, потом подошла к белому «зайкиному» столу и, предупредительно погрозив пальцем развратным пушистикам, сказала громко:

— Спид — чума 21 века! Савелову от меня большой привет! — а потом поспешила царственно удалиться.

— Может, дождешься нетленной Ромашкиной реакции? Весело же будет! — запоздало кинул ей вслед Маркелов.

Даринка обернулась:

— Зачем? Восторг начальства предпочитаю переживать на расстоянии.

И только нервное цоканье горяновских каблуков по лестничным пролетам как — то резко контрастировало с лучезарной улыбкой, все еще не сходившей с ее губ.