Не будем дружить

— Этот Джимми в восторге, — начал говорить, не открывая глаз, — больше всего ему понравилось, что бизнес семейный, он на эту тему распинался минут десять.

— И? — не поняла я.

— И все. Ах, да, он решил, что семейный — это наш с тобой, что мы муж и жена.

— Ты… Ты же объяснил, что это не так?

Макс вздохнул, я, пройдя, развернула кресло, поставив руки на подлокотники, уставилась на него, он соизволил открыть глаза.

— Ты, что, не сказал ему правду? — спросила, чеканя каждое слово.

— Я собирался.

— Но?

— Но растерялся, а потом уже было поздно.

— Что значит поздно?

— То и значит, Ельцова, что ты тут нависла? — он встал, заставляя меня отодвинуться. — Я хотел сказать, а потом подумал, вдруг этот чокнутый америкос передумает, узнав правду? Терять такие деньги и перспективы из-за какой-то глупости…

— Глупости? Макс, брак это не глупость! Как ты собрался разыгрывать спектакль? Вся фирма знает, что я замужем, что мы с тобой друг друга на дух не выносим! А ты хочешь играть семейную пару!

— Если все грамотно устроить, никто ни о чем не догадается. Подпишем договор с америкосами, а дальше уже без разницы. По сути, нам и встретиться с ним надо будет пару раз вместе.

— Он нас завтра пригласил на неформальный обед!

— Ну и отлично, пара обедов, и дело в шляпе.

— Ты вообще понимаешь, что несёшь? — я была зла и растеряна одновременно. — Как мы с тобой будем разыгрывать влюблённых? Это нереально! Позвони этому Джимми и расскажи все, как есть!

— Тогда контракт нам точно не светит. Надо было сразу говорить, теперь уже поздно.

Я рухнула на стул, головой бухнувшись на руки.

— Ты меня с ума сведешь, Данилов, — выдала в итоге.

— Надька, пойми! Мы не можем упустить такого клиента! Сама подумай, какой это шанс для нашей компании.

Я подняла на него глаза. Макс смотрел умоляюще. Умеет ведь, когда надо.

— Ладно, — выдохнула в итоге.

— Молодец, Ельцова! — он уселся в кресло. — Значит, так, в напарники возьмём Аньку, она человек надежный, если что, прикроет.

— Ты уже и план придумал? — язвительно поинтересовалась я.

— Я работаю по ситуации.

— И что у нас на повестке?

— Завтрашний обед. Наверняка, Джимми будет выспрашивать, как мы познакомились, и прочий бред. Нужно все обсудить, чтобы не было проколов.

Только тут я осознала, насколько все не просто. Даже пара встреч может обернуться крахом, если мы облажаемся. Легче всего засыпаться на мелочах, это все знают, и мы непременно засыпемся. Это я и сказала Максу. Он только отмахнулся.

— Попытаться-то можно. Вдруг повезёт?

— Хорошо, — кивнула, вставая, — но чтоб ты понимал: я делаю это ради компании и родителей.

— Ну уж не ради меня, это я знаю, — хмыкнул он.

— Я иду работать, вечером будем обсуждать все остальное.

Честно сказать, работала я с трудом, то и дело возвращаясь мыслями к авантюре, которую мы затеяли. Макс, конечно, смотрит только на перспективы, совершенно не думая о том, что будет, если Фостер вдруг разорвет с нами контракт. О нас пойдёт дурная слава, это пагубно скажется на всём бизнесе, в который родители вложили столько сил. Они нас убьют и правильно сделают. Какие из нас с Максом предприниматели, когда я сдуру устроила откровенную фотосессию, а он подписал нас на фиктивный брак. В большом бизнесе, куда Данилов намылился, так дела не делаются. Ох, чувствую, огребем мы с этим американцем по самое не балуй.

Кстати, неплохо бы узнать о нем побольше, а то Макс восторженно скачет вокруг этого Фостера, заглядывая в белозубый рот, а что за человек перед нами — большой вопрос. Пробивать информацию на потенциальных клиентов или поставщиков было привычно, позвонив, кому надо, я попыталась сосредоточиться на текущих делах, но вместо этого снова стала думать о нашей с Максом легенде. В принципе, обыграть ее несложно: мы вместе росли, наши родители заколачивали бизнес, мы выросли, полюбили друг друга и встали вместе у руля. Я поморщилась. Заветная мечта наших предков выглядит именно так. Только вот сбыться ей не суждено.

Когда мы дрались в детстве, они смеялись, уверенные, что потом-то все поменяется. Не поменялось. А они все ждали, пока я замуж не вышла. Тогда-то и поняли, что не всем мечтам суждено сбываться.

Ладно, это лирика. В какой момент мы с Максом могли сойтись? Лучше позже, тогда общих воспоминаний будет меньше. Можно оставить вражду, так даже эффектней выйдет. Положим, до института мы постоянно ругались, потом студенчество и несколько лет почти не виделись. А сошлись… сошлись, когда он занял директорское кресло. А что, вполне. Скажем, любовь у нас вышла бурная, жить друг без друга не можем, поженились через полгода, и вот наслаждаемся. Пожалуй, это лучший вариант, тогда и врать придётся только по последнему году, а прошлое обсудить в общих чертах.

В пять я пришла к Максу, Аня, сделав большие глаза, прошептала:

— Ну вы и авантюристы, Надежда Дмитриевна!

Кисло улыбнувшись, я прошла в кабинет. Макс лежал на диване, закинув руки за голову, волосы взъерошены, узел галстука спущен.

— Ну что, жена, — усмехнулся, посмотрев на меня, — план есть?