Не будем дружить

— Извини, что спрашиваю, — не удержалась я, — но ведь вы не виделись три месяца, ты уверен, что ребёнок твой?

Он усмехнулся.

— Она была у врача, сказала, срок семнадцать недель, фото с узи показывала… Там реально человек уже, Надь, — он так растерянно на меня взглянул, что мне стало его даже жаль.

— А ты не допускаешь, что она могла его и во время ваших отношений… нагулять? — я все-таки запнулась, и слово ещё такое дурацкое подобрала.

— Честно? Не думаю. Может, я, конечно, полный идиот, который не видел дальше своего носа… — поймав мой взгляд, он добавил. — Извини. Ну тест на отцовство я проведу, конечно.

Ладно, положим, Маринка и впрямь умудрилась от него забеременеть, но почему пропадала столько времени? Почему не вернулась сразу? Эти и множество других вопросов крутились на языке, но я молчала. В конце концов, кто я вообще, чтобы лезть в эту историю? Кто? Та, кого Макс любит, он это сказал. Ну или почти сказал. Или я сама опять надумала себе, а на деле ничего нет?

Есть ребёнок. Вот с этим надо как-то смириться и от этого плясать. И Макса можно понять, он хочет дать малышу нормальную семью. Наши родители к этой стороне жизни относились всегда с особым вниманием, пытаясь заложить, что семья — это главное.

Но ведь он не любит эту Маринку!

Я устало потёрла лицо руками, потом посмотрела на Макса, он рассматривал меня со странной непривычной нежностью. И я решила спросить.

— Так где она пропадала столько времени?

Макс вздохнул.

— Говорит, на первую задержку внимания не обратила, думала, акклиматизация и все такое, признаков не было никаких… на второй додумалась сделать тест. Потом уехала в Вологду к родителям. Через месяц решилась приехать.

— Решилась, — фыркнула я, вспомнив ее наглость, — между прочим, могла бы вести себя и получше, учитывая, что ты мог ее за дверь выставить.

— Ну она такая да, — грустно усмехнулся Макс, — напористая и прямая… Именно это мне в ней нравилось…

Тут он осекся, и мы замолчали. Я подумала вдруг, ну куда я лезу? Он ведь был в неё влюблён, они почти поженились, теперь у них будет ребёнок. Да, произошёл конфликт, разбежались, но такое бывает…

И стало даже как-то стыдно за все произошедшее сейчас. Словно я на чужую территорию лезу, может, кто-то мне тут и рад, но только не мое это место. Да и какая из нас с Максом пара? Ему нужна такая как эта Маринка, прямая и напористая.

Встав с кровати, я начала одеваться. Макс молча следил за моими действиями. Наверное, ждал, что я что-то скажу. Но у меня не осталось сил на слова. Правда, когда я сделала шаг к дверям, он все же вскочил, оказавшись рядом, стал всматриваться в мое лицо, как будто пытаясь запомнить каждую черточку.

— Не хочу тебя терять, Надь, — сказал мне.

Я улыбнулась, поцеловала его в щеку, легко так, почти невесомо.

— Все будет хорошо, Макс, — и ушла.

Там, дома у родителей, когда я плакала, думая, почему он не приехал, я ничего не знала. Может, он и решал, как поступить, взвешивал все за и против… Но он не приехал и ничего не сказал мне. И по большому счету, данный факт является лучшим ответом на все вопросы.

Я улетела ближайшим рейсом, как дура, размазывала слезы, пялясь в окно иллюминатора. Вот так странно все кончилось, даже не успев начаться. Глупость какая, Макс всю жизнь был у меня перед носом, родители с маниакальной настойчивостью пытались нас свести, и… никакого эффекта. А теперь в одно мгновенье стало поздно.

Я написала заявление на отпуск за свой счёт, точнее, просто договорилась с бухгалтерией, что все документы оформим после возвращения. Мне нужно было время, и я в кои-то веки решила его себе дать. Бросить все и… запереться дома.

Родителям сказала, что уезжаю отдохнуть, они отпустили меня с потаенной грустью в глазах. Правда, спрашивать ни о чем не пытались, за что им спасибо.

Я валялась дома, ела то, что приносила служба доставки, смотрела фильмы и… думала о Максе.

Правильно ли я поступила, что отпустила его? Может, надо было побороться за своё счастье? И следом приходила злость. А он борется? Ни разу не позвонил, не написал, он просто смирился с тем, что все за него решили. Так же и с директорским креслом было, отец ему сказал, Макс повозникал немного, но сел в него. Это у него характер такой, и вообще он просто слабак. Самый натуральный. Да и умом особо не блещет, ему только в тренажёре сидеть да легкодоступных девок клеить. С ним и поговорить не о чем.

На самом деле, я утрировала и сама понимала это. Думала, если о нем только с плохой стороны мыслить, легче станет. Но видимо, это как-то не так работает.

Дни шли, пролетела неделя, а я все так же валялась дома, всеми забытая. Но в один из вечеров оказалось, что не всеми, потому что вдруг раздался звонок в дверь.

Первой шальной мыслью была: Макс! И хотя потом я подумала, что это невозможно, все равно смотрела в глазок с замиранием сердца. Но там был, конечно, не Макс. На лестничной клетке стоял Олег.

Немного подумав, я открыла дверь.

— Привет, — сказал он неуверенно, — можно зайти?

А я подумала: почему бы и нет?