Не буди девочку! До утра…

– А ты, Аля, налегке,– Светлана кивает на рюкзачок москвички.

– Я же не на курорт приехала!-усмехается та и кивает на лестницу, вьющуюся по склону:– Крутая у вас горка!

– Это не горка, а угор! – поправляет Васёк.

– Какая разница?

К ним приближаются молодой человек ( “ Never complain and never explain”) и чёрная ряса.

То, что эти двое связаны общим делом, не вызывает сомнений. Во время плаванья благодаря звукопроводимости речного воздуха Алиных ушей достиг обрывок разговора.

– Род древний, но угасающий, – поведал поп.– Остались два наследника.

– Зато наследство завидное,– откликнулся молодой спутник.-Библиотека!

– Редкие издания?

– Старинные. А у одной переплёт- красный мароккен!-И после многозначительной паузы:-А вы, Олег Яковлевич, по-прежнему книгами интересуетесь?

– Теперь, слава Богу, не Олег Яковлевич, а отец Авель. А что касается книг- каюсь, имею слабость…

Далее беседа велась в удалении от любопытствующих ушей, и москвичка вернулась к собственным переживаниям.

Теперь, когда недавние попутчики приблизились почти вплотную, она снова непроизвольно коснулась шлема, словно желая освободиться от него. А молодой человек расплылся в улыбке.

Как у Чеширского кота, подумала Алька.

Хорошо, что уши у него на месте, иначе бы рот доехал до затылка,подумала Светлана.

Выждав, когда мужчины удалятся на приличное расстояние, Аля осведомляется: -Ты знаешь этого чувачелло?

– Никакого чувачелло я не знаю!– отрезает девушка.

– Это гость отца Авеля,– поясняет пацан.

– Какой классный «МЧ !» – Алькина диафрагма расширяется и замирает:– Солнечный удар!

– Какой удар? -От подавляемого смешка мальчишечий голос срывается и даёт петуха.-Вон ветер-сиверко задул!

– Это Иван Бунин, мальчик. –Диафрагма сдувается.-Рассказ так называется.

– А « МЧ»? – Светлана отбрасывает косу за спину таким жестом, словно бросает причальный конец.

Ну и дремучая, думает Алька.

Они движутся к деревянной лестнице. У её основания – дама с теплохода. Соломенные поля шляпки обрамляют её голову, как нимб, обе руки немилосердно оттягивает поклажа.

– Здравствуйте, Надежда Степановна!– здоровается Васёк.

– Здравствуй, Василий! Здравствуйте, Светлана Михеевна!

– Вам помочь?– вежливо осведомляется Светлана.

– Если не трудно, а то мой хозяин опять на службе задерживается.

Брат и сестра подхватывают сумки, и вся компания начинает подъём на угор.

Где-то на середине пути этаким колобком к ним скатывается мужик с большой головой гнома и в форме.

– Здравствуй, жёнка!-Он так неловко обнимает жёнку, что соломенная шляпка даёт крен, обнажая плохо прокрашенные волосы. Мужик в форме полицейского, теперь это очевидно, поправляет жёнкин головной убор и кивает в их сторону:

– Привет Беспоповцевым!

– Кто эта тётка?– интересуется приезжая, когда пара оказывается вне зоны слышимости.

– Это не тётка!-возражает Светлана.– Надежда Степановна- руководитель кружка «Юный краевед!

Но москвичка, вглядываясь в ряд изб, уже не слышит: – А где ваш дом?

Вместо избушки на курьих ножках, которую предполагала увидеть гостья, взору предстало двухэтажное бревенчатое строение. А перед ним- топорщившаяся сухими ветками ель. Чуть подалее -гроздья сирени- такого размытого цвета, словно их обработали хлоркой.

«Фиговый дизайн. Не катит…»

Глава 3. "Хэппи – это счастливая"

Больше всего на свете Аля любит поспать и предаётся своей слабости в любое время суток и в любом месте. Но в ту первую ночёвку ей не спалось. А повинен был не только «МЧ». Солнце! Оно не желало уходить за горизонт. Белые ночи для новичка-испытание, а уж если взамен штор- куцые занавесочки…

Утром она не сразу поняла, где находится. Тело утонуло в упругой, как поднявшееся тесто, перине. На подоконнике маячили два пятна-серое в полоску и тёмное.

– Ми-и-иу! –Кошка с огромными, в пол морду глазами потёрлась о раму. А её кавалер – чёрный, в колтунах котяра – навёл тощий крестец и… пульнул в стекло пахучей жидкостью, после чего, исполненный достоинства, ретировался.

Натянув джинсы и футболку, которые приобрели за ночь дымчатый налёт кошачьей шерсти, и оставив шлем на стуле, Аля прошла к умывальнику. Приветственно звякнул металлический стержень – полилась вода. Однако иссякла раньше, чем завершился утренний туалет. Раздосадованная, девушка двинулась в просторную комнату, выполнявшую роль столовой.

Молодая хозяйка разговаривала с ранними посетителями. Даже по деревенским меркам те выглядели невзрачно: брюки и футболки, давно забывшие, какого они цвета. Старшая – худая, поджарая – напоминала афганскую борзую из отцовского поместья. Похоже, тётка позабыла дома искусственную челюсть. Если таковая имелась. На голове той, что помладше, красовалась красная в белый горошек панама, делавшая её похожей на мухомор.

– Вэлкам в «Другое Место»! – провозгласила шляпа-мухомор.

Светлана, перехватив вопросительный взгляд жилички, пояснила:

– Таракановка-особое место. – И глянув на обритый череп жилички:– А ты сегодня в новом обличье!