Не буди девочку! До утра…

Когда мама заболела, на семейном совете решено было зарезатькорову Зорьку. Беспоповцевы надеялись, что вырученные деньги помогут приобрести дорогие лекарства. Когда Соломка узнала о заклании любимицы, плакала три дня. А потом не то что есть мясо – смотреть на него не могла.

– Эка, девка, тебя отвернуло!– дивился отец.

Думали, пройдёт. Но нет, с той поры не берёт в рот говядину. Впрочем, никто особенно и не предлагает: на Севере предпочитают рыбу.

…В день субботней приборки всё идёт по заведенному порядку. Нет, не всё. Девичьи помыслы занимает библиотека, вернее, предложение коллекционера Эрика. По прошествии времени оно не кажется уж таким неприемлемым, по крайней мере, в отношении сочинений этой самой баронессы. « Метод молитвы»– это не староотеческие предания, а всего лишь писанина какой-то католички. И почему бы не обсудить всё с потенциальным покупателем? Деньги были бы кстати.

Управившись по хозяйству, Светлана-Соломия выходит на Монастырку. Под ногами пружинят деревянные мостки. Весь её вид говорит: « Не задавайте лишних вопросов, и мне не придётся врать». И действительно, врать не приходится, потому что жиличка в этот момент в нерешительности топчется в подлеске – напротив монастыря. В струящемся свете лунного серпа всё преображается: и эти старые заборы, и новая крыша дома Анфисы Павловны, на которую, по словам бабушки, ушло двести листов шифера.

Из переливчато-серебристого сияния вырисовывается знакомый силуэт и тут же исчезает в лесистых складках речной кручи.Алины ноги несут её в сторону, где в сыром воздухе растворился этот любитель вечерних прогулок.

У щельи вспыхивает малиновый огонёк, доносится дразнящий ноздри аромат. Но что это за тётка движется туда, где стоит «МЧ»? Подол юбки полощется вокруг ног, шуршит по мокрой траве. Платок покрывает голову… Мужчина тушит сигарету и делает шаг навстречу. Они приступают к беседе без всяких предисловий. Как будто возобновляют прерванный диалог. Пространство между ними сжимается на глазах. Ещё чуть- танго можно танцевать.

О ревность! Ты как зубная боль в сердце…Но Алька не в силах отвести глаз.

Мужчина пытается завладеть ладошкой своей визави. Та отстраняется… Он настаивает… И в конце концов ему удаётся коснуться пальчиков: так трудно противостоять мужским ладоням. Особенно в бинтах.

Что произошло дальше, осталось тайной.

Потому что Алькин каблук проваливается в рыхлую почву. Она машет руками, пытаясь сохранить равновесие, но стремительно заваливается на бок. Пальцы хватаются за ветки ивняка, но те вырываются. Алькино тело катится, оставляя на склоне едва заметный след.

И КРЕСТЫ -НА ДВЕРИ И ОКНА!

В тот вечер Васёк не застаёт дома никого. Насчёт жилички всё ясно: караулит своего « МЧ». Но куда запропастилась сестрица? Он бросает взгляд на старинные часы-ходики, потом поднимает крышку кастрюли, но ужинать в одиночестве не решается. Не заведено подобное у Беспоповцевых. Мальчик подходит к этажерке, где лежит тетрадка с таракановскими легендами и перечитывает кренящиеся влево строчки. Сколько сестра билась с его неправильным наклоном букв! И разберёт ли его почерк отец Авель? Но самое главное- напечатают ли..?

Во дворе лязгает собачья цепь. «Соломка!»

Она входит в избу. Не глядя на брата, а лишь бросив « Я мигом!» извлекает из буфета бутылочку с «елеем» – растительным масло, над которым прочитали специальную молитву.

« Узнала про меня и…!»– молнией проносится в мальчишечьей голове.-Имя Анки Палкиной ( «Не к ночи будь помянута!») в доме не произносится даже шёпотом.

Обмакинув палец в желтоватую жидкость, сестра выводит ею кресты на рамах и дверях. Одновременно читает «Отче наш». Защита от злых сил.

«Точняк! Донесли сплетницы!»

Сестра поднимается в вышку- светёлку. Её пробирает дрожь. Она, конечно, справится. Как и все её бабки и тётки.

Из окна видна река, которая невозмутимо несёт своё мощное тело к Белому морю. Её зрение способно различить мельчайшую деталь. К примеру,огонёк, ежевечерне появляющийся на берегу. Сейчас малиновые росчерки по воздуху замедляются. Вот он совершает плавный полёт над обрывом и гаснет. Курильщик разворачивается в сторону дома Беспоповцевых. На нём капюшон, но её хрусталик фокусирует утонувшее в нём лицо. Их взгляды встречаются. Светлана-Соломия задёргивает занавеску и отступает вглубь спальни.

Что там москвичка говорила про солнечный удар? Северянке не понять. Для неё это скорее удар электричеством. Но неужели этот озноб и есть любовь?

Светлана-Соломия спускается в столовую, где в одиночестве сидит Васёк.

– Пора спать, – буднично говорит она, стараясь не выдать волнения.– А где Аля?

– Гуляет где-то.-Голос брата тих и бесцветен. -Ужинать будем?

И только тут девушка вспоминает: брат-то некормлен! В порыве вины она касается белобрысой макушки- той, что справа. Макушек у брата две. Говорят, это добрый знак. Хочется верить…

ТАРАКАН ИЗ ПАЛЬЦА