Не буди дьявола

– Первое шоу выйдет в это воскресенье. Я даже не думала, что будет так быстро. Они пустили в ход мой сырой материал, интервью Рут Блум, как и говорил Руди Гетц. И они хотят, чтобы я поскорее записала как можно больше других интервью. Передачи будут выходить каждое воскресенье.

– То есть все как ты хотела?

– Определенно.

– Но?

– Тут нет никаких “но”. Все просто отлично.

– Но?

– Но… у меня дома… одна идиотская неполадка.

– Какая?

– Свет. Опять вырубился.

– Вырубился свет у тебя в квартире?

– Да. Я вам рассказывала, что однажды мне слегка открутили все лампочки?

– Снова открутили?

– Нет. Я проверила светильник в гостиной, лампочка прикручена. Так что, наверное, это пробки. Но я не могу заставить себя спуститься в подвал и проверить рубильник.

– Ты кого-нибудь вызвала?

– Они сказали, это не чрезвычайная ситуация.

– Кто они?

– Полицейские. Сказали, может быть, попросят кого-то зайти попозже. Но я бы не стала на это рассчитывать. Пробки – это не в полицию, так и сказали. Позвоните хозяину, или в техобслуживание, или электрику, или дружественному соседу – в общем, кому угодно, кроме них.

– А ты позвонила?

– Домовладельцу? Разумеется. Попала на автоответчик. Бог знает, проверяет ли он его и как часто. Человеку из техобслуживания? Разумеется. Он уехал в Кортланд, делает какие-то работы в другом доме того же хозяина. Говорит, ехать в Сиракьюс, чтобы включить рубильник, – это просто смешно. Не поедет, и все. Позвонила электрику, но он хочет не меньше 150 долларов за вызов. А дружественных соседей у меня нет. – Она помолчала. – Ну вот… такая вот тупая проблема. Посоветуете что-нибудь?

– Ты сейчас дома?

– Нет. Я вышла, сейчас в машине. Темнеет, я не хочу сидеть одна без света. Я все думаю, что там в подвале.

– А может, все-таки поехать домой и пожить у мамы, пока дела не уладятся?

– Нет! – она опять разозлилась, как и в прошлый раз, когда он поднимал этот вопрос. – Мой дом не там, мой дом теперь здесь. Я не маленькая девочка, чтобы бежать к мамочке, как только меня решили разыграть.

Но говорила она, подумал Гурни, именно как испуганная маленькая девочка. Маленькая девочка, которая старается вести себя как взрослая. Гурни переполнило щемящее чувство беспокойства и ответственности.

– Хорошо, – сказал он, в последнюю секунду резко перестраиваясь на правую полосу к съезду с трассы. – Никуда не уезжай. Я буду минут через двадцать.

Проехав бо́льшую часть пути со скоростью восемьдесят миль в час, он через девятнадцать минут подъехал к невзрачному дому Ким Коразон и припарковался напротив. Совсем стемнело, и Гурни с трудом узнал место, которое видел два дня назад. Он достал из бардачка тяжелый черный металлический фонарь.

Когда он переходил улицу, Ким вышла из машины. Вид у нее был тревожный и растерянный.

– Так глупо. – Она скрестила руки на груди, как будто пыталась сдержать дрожь.

– Почему же?

– Ну что я, выходит, боюсь темноты. В своей собственной квартире. Это так гадко, заставлять вас приезжать.

– Приехать я решил сам. Не хочешь подождать здесь, пока я схожу посмотрю?

– Нет! Я ж не совсем маленькая. Я пойду с вами.

Гурни вспомнил, что у них уже был подобный разговор, и почел за лучшее не спорить.

Обе двери – и общая, и дверь в квартиру Ким – были не заперты. Они вошли в дом, Гурни шел впереди, освещая путь фонариком. В прихожей он пощелкал выключатели на стене – не работают. Затем остановился на пороге гостиной и обвел ее фонариком. Проделал то же самое с ванной и спальней, затем, наконец, направился к последней двери – в кухню.

Медленно обведя фонариком все помещение, он поинтересовался?

– А ты осматривала квартиру, прежде чем вернуться в машину?

– Совсем наспех. В кухню вообще едва заглянула. И уж точно не подходила к двери в подвал. Я знаю, что выключатель верхнего света не работал. Больше я ничего не заметила – разве что на микроволновке не горел дисплей. Это значит вышибло пробки, да?

– Я бы тоже так подумал.

Он вошел в кухню, Ким неотступно следовала за ним в полумраке, касаясь рукой его спины. Свет фонарика тускло отражался от стен и бытовой техники. Затем Гурни услышал странный звук: что-то тихонько капало. Остановился, прислушался. Через несколько секунд понял, что это немножко подтекает кран над металлической раковиной.

Он медленно двинулся вперед к дальнему коридору, ведущему из кухни к лестнице в подвал и задней двери. Ким теперь крепко ухватила его за плечо. Наконец они добрались до коридора, и Гурни увидел, что дверь в подвал закрыта. Задняя дверь в конце коридора, казалось, была заперта: ручка с замком на месте. Капанье воды в кухне позади него казалось громче в замкнутом пространстве.

Когда он подошел к двери в подвал и уже собирался ее открыть, пальцы Ким вцепились в его руку мертвой хваткой.

– Спокойно, – тихо сказал он.

– Простите, – хватка ослабла, но не до конца.

Он открыл дверь, посветил фонариком на ступеньки, прислушался.

Кап… кап…

Больше ничего.

Он обернулся к Ким.

– Постой тут, у двери.

Она казалась страшно напуганной.

Он соображал, что бы такое сказать – что-то будничное, отвлекающее, – чтобы ее успокоить.