Не буди дьявола

Продолжая освещать помещение вокруг, Гурни спустился до конца и заключил – отчасти к своему облегчению, отчасти к пущему беспокойству, – что в подвале негде укрыться от света: ни закоулков, ни укромных мест, ни темных углов. Человеку спрятаться было негде – разве что в сундуке.

Он спросил у Ким, застывшей в нервном оцепенении наверху, не слышала ли она чего-нибудь, когда он упал.

– Чего, например?

– Голоса… шепота… чего-нибудь в этом роде?

– Нет. А что… что вы хотите сказать? – Она снова начала тревожиться.

– Ничего, я просто… – Он покачал головой. – Похоже, я слышал свое дыхание.

Потом он спросил, она ли побежала.

Да, сказала Ким, наверное, да, она, возможно, бежала, по крайней мере ей так кажется, да, наверное, споткнулась, перешла на быстрый шаг – может быть, точно не помнит, была в панике, – пробралась в спальню, взяла с ночного столика фонарик.

– А почему вы спрашиваете?

– Просто проверяю свои ощущения, – ответил он расплывчато.

Он не хотел распространяться об альтернативной версии развития событий: что неизвестный мог подняться по лестнице из подвала, когда Ким бежала в спальню, потом мог спрятаться в темноте, в какой-то момент, возможно, находился в нескольких дюймах от нее, а когда она вернулась к подвалу, выскользнул из дома.

Но куда бы он ни пошел, каким бы образом ни выбрался из дома – если он и правда выбрался из дома, а не корчился сейчас в ящике, – что все это значило? Прежде всего, зачем он вообще спускался в подвал? Мог ли это быть Робби Миз? Теоретически мог. Но с какой целью?

Все это пронеслось в голове Гурни, пока он стоял у подножия лестницы, направив луч фонарика на сундук и пытаясь решить, что делать дальше.

Отказавшись от идеи разбираться с тем, кто скрывался – или что скрывалось – в сундуке, при свете одного лишь фонарика, он велел Ким нажать выключатель наверху, хотя и знал, что толку не будет. Светя фонариком попеременно то на сундук, то на щиток, он направился к последнему. Гурни открыл металлическую дверцу и увидел, что рубильник выключен. Он щелкнул тугим черным пластмассовым выключателем.

Голая лампочка на потолке сразу же загорелась. Гудела она, как холодильник. Где-то наверху Ким сказала: “Слава богу!”

Гурни быстро огляделся, еще раз удостоверившись, что в подвале и впрямь негде спрятаться, кроме как в сундуке.

Он приблизился к сундуку. На смену страху и мурашкам пришли злость и запальчивость. Из осторожности он решил не открывать крышку, а перевернуть сундук. Положил фонарик в карман, ухватился за край сундука, повалил его набок – с такой легкостью, что понял: он пуст. Открыл крышку – и правда пуст.

Ким спустилась до середины лестницы и теперь озиралась, как испуганная кошка. Взгляд ее упал на сломанную ступеньку.

– Вы же могли разбиться, – проговорила она, широко раскрыв глаза, будто бы только осознав, что случилось. – Она прямо так под вами и сломалась?

– Прямо так, – сказал Гурни.

Ким в ужасе уставилась на место его падения, и Гурни тронуло наивное выражение ее лица. Собирается снимать амбициозный проект про страшные последствия убийств – и так поражена, увидев, что жизнь бывает опасна.

Вместе с Ким он еще раз посмотрел на сломанную ступеньку и заметил то, чего она то ли не увидела, то ли не поняла: прежде чем ступенька сломалась, ее с обоих концов основательно подпилили.

Гурни сообщил об этом Ким, та нахмурилась, явно в замешательстве.

– Что вы хотите сказать? Как так могло случиться?

– Еще одна загадка, – только и мог ответить он.

Теперь, лежа в постели, глядя в потолок, без особого результата массируя руку и восстанавливая в памяти события прошлого вечера, он обдумал свой ответ в деталях.

Похоже, это вредительство – дело рук того, чей шепот он слышал. Жертвой должна была стать Ким, а он, Гурни, случайно оказался на ее месте.

Устроить ловушку на лестнице, подпилив ступеньку, – это классика жанра, как в детективном фильме. Такую ступеньку, на которую точно наступят. След от пилы не оставлял сомнений, что ступеньку сломали нарочно – почти наверняка злоумышленник и хотел, чтобы это заметили. Тогда это часть предупреждения. Вероятно, и выбор достаточно низкой ступеньки – тоже: тот, кто наступит на нее, упадет и что-нибудь себе разобьет, но не настолько серьезно, как если бы сломанная ступенька была выше. Не смертельно. Пока.

Посыл был такой: если вы проигнорируете мои предостережения, будет хуже. Больнее. Вплоть до смерти.

Но против чего именно неизвестный предостерегал Ким? Очевидный ответ: против продвижения ее проекта, это главное ее дело в последнее время. Вероятно, посыл был такой: “Брось это все, Ким, кончай раскапывать прошлое, не то последствия будут страшны. За делом Доброго Пастыря скрывается дьявол – не стоит его будить”.

Значит ли это, что злоумышленник как-то связан с этим знаменитым делом? Что он крайне заинтересован в том, чтобы прошлое не ворошили?

Или же, как настаивает Ким, это всего лишь маленький поганец Робби Миз?