Не было бы счастья

Кареглазый брюнет с первого взгляда лишил покоя девчонку. Ей исполнилось восемнадцать в мае, и тогда она решила, что стала действительно взрослой. Отбросив романтические влюбленности, затаилась в ожидании настоящего чувства. Подружки давно делились с нею впечатлениями о близких отношениях со своими парнями, а Света не чувствовала себя готовой к этому. Ни один из тех, кто добивался ее внимания, не волновал ее настолько сильно. Она не боялась засидеться, лишить себя чего-то удивительного. Впечатления, которые описывались не столько словами, сколько мимикой, вздохами, не оставляли ее равнодушной, но и не лишали рассудка. По ее мнению, ожидание несколько затянулось, и вот, кажется, она нашла того, кто ей нужен.

Боясь его упустить, не заметить, она грациозно, безмолвно присматривалась к возможным кандидатурам. Никто не мог задержать на себе ее внимания надолго. Увидев первый раз Мартова, Светлана ощутила, как по всему телу прокатился невидимый разряд. Горячая волна окатила с головы до ног, оставив болезненное ощущение внизу живота. Раньше с нею такого не было. То есть отклик на эротику в книгах, фильмах, конечно, наблюдался, но теперь объект желаний был уже совсем близко. Он не скрывается за холодным экраном или шелестом страниц. До него можно дотронуться и его нужно завоевать. Обычно этим занимается мужской пол, но она сделает это так умело, что он даже не заметит. Пусть только попадет один раз к ней в дом. Что конкретно она предпримет, Света не знала. Какая-то слепая уверенность в этом — и только.

И вот настала долгожданная суббота. Шумная компания с удовольствием уплетала пирожки и расстегаи бабы Любы. С самого начала она попросила обойтись без горячительных напитков. Никаких разочарований по этому поводу не возникло. Единственным тонизирующим напитком на столе был чай. Настоящий, ароматный, цейлонский, прибывший в последней посылке от Светиных родителей.

— Везучая ты, Светка, — прожевывая, констатировала Лена Чалая. Староста группы, рыжеволосая хохотушка с пышными для ее возраста формами. — Предки не вмешиваются ежедневно в твою жизнь. Делают свое дело и с биноклем по вечерам не высматривают. Никто не шарит у тебя по карманам в поиске припрятанных сигарет. Хоть бы месячишко так покайфовать!

— Ладно тебе, — прикрикнул кто-то из-за стола.

— Действительно, но здесь есть две стороны, как и у всего… — начала Света. Когда она все сказала, создалось впечатление, что ее пора удочерить. — Слишком много работы приходится делать по дому — раз; тоска по родительской ласке и вниманию — два; некому подсказать, посоветовать — три. Бабушка рядом, которую лучше не волновать лишними вопросами. Вот и решайте: хорошо ли, когда мама и папа за тысячи километров или нет?

Кристина Тарасова, лучшая подруга Светы, только тихонько посмеивалась да поднимала удивленно брови. Зная непреодолимую лень подружки, она-то понимала, что весь ее рассказ — сплошные враки. Весь дом на бабе Любе. Внучку она боготворит, балует, шагу лишнего ступить не дает. Светка и яичницу толком не поджарит. Так что оставалось понять: для кого наша зеленоглазая бестия разыгрывает сей спектакль? Когда начались танцы, Кристина оценила выбранный подругой объект. Борзова уже несколько раз приглашала Георгия, освобождаясь от явной опеки Степы Доценко.

Мартов казался слишком идеальным для того, чтобы вообще поверить, что он — живое существо. Тарасова же хотела найти его ахиллесову пяту, она есть у всех. Что-то должно быть с ним не так. Ответ она скоро узнала из случайно подслушанного короткого диалога. Кристина перенесла часть оставшейся посуды на кухню, чем заслужила похвалу бабы Любы. Она даже собиралась включить газовую колонку и перемыть все. Девчонке хотелось отдохнуть от танцев и громкой музыки. Взяв в руки спичечный коробок, Тарасова почувствовала чье-то присутствие в коридоре. Выглянув, увидела Степана и Жору. Они были так увлечены разговором, что не заметили ее. Ненадолго музыка стихла, и Кристина услышала:

— Она мне очень нравится. Ее зеленые глаза сводят меня с ума. Говорю банально, но искренне. Я уже три месяца пытаюсь обратить на себя ее внимание.

— Степа, я не мастер по треугольникам. Пусть все идет, как идет, — Жорка говорил медленно, вяло. — Я не напрашивался на эти танцульки.

— Я не бойцовый петух, знаешь ведь?

— К чему ты это? Бить меня пока не за что. — Мартову казался глупым весь этот разговор и откровения товарища. Хотя завелся Степан не без причины, Борзова слишком явно уделяла внимание Георгию. Он это заметил, но особого значения не придал. — Девочка своеобразная, выбор твой одобряю, но она не в моем вкусе. Выскочек не люблю. Это ты у нас джентльмен, предпочитающий блондинок. Я обращаю внимания на нечто другое, что больше пригодится в жизни.

— Она явно на тебя запала. Глаз с тебя не сводит.

— Степа, я уже жалею, что пришел. Мог бы прекрасно провести время в спортзале, а вместо этого ты долбишь мне мозги.