НЕ БЫЛО БЫ СЧАСТЬЯ…

Несколько долгих минут Джонас молча разглядывал Зои, как будто видел ее впервые. Любовался ее красотой.., изумрудной зеленью ее глаз, напоминавших ему летний луг. И поражался своему отчаянному желанию погрузить ладони в густые огненно-рыжие пряди.., поднести их к губам. Но на этот раз ему открылось что-то новое. Зои Холланд раньше представлялась Джонасу настоящей занозой, крикливой, воинствующей особой, рожденной исключительно для того, чтобы портить жизнь мужчинам. Он различал в ней одни лишь острые углы – и никакой нежности. Но сейчас он решил, что был не прав. Сейчас он увидел и нежность, и неуверенность. И неожиданно понял, что воинственность Зои – это только игра. В нем разгорелся огонь любопытства: почему же Зои так ведет себя, если на самом деле она вовсе не тот крепкий орешек, каким ее считают коллеги в больнице?

– Ты можешь устроиться в комнате, смежной с детской, – услышал Джонас свой голос – он сам не понимал, каким образом за всеми этими мыслями у него сложился ответ на ее вопрос. – Там проще всего услышать Джулиану.

– Отлично. – Зои положила пакет с овощами на журнальный столик и махнула саквояжем в сторону лестницы. – Веди.

Он на мгновение представил себе, что было бы, если бы он повел ее не в обещанную комнату, а к себе в спальню. Заработал бы, наверное, хороший синяк под глазом. Шутка, конечно. Но в каждой шутке… А потом Зои уж точно исчезла бы из его жизни навсегда.

Джонас не без усилий прогнал видение: Зои, обнаженная, соблазнительная, в его постели.

– Джулиана спит, – сообщил он, уже поднимаясь по лестнице.

– Как она вела себя – получше? Он покачал головой.

– Нет. Если не считать пятницы, когда ты была здесь, она при виде меня постоянно кричала. Она меня терпеть не может.

– Ничего подобного. – Зои вошла вслед за Джонасом в комнату и кинула саквояж с вещами на кровать. – В любом случае ты получишь передышку, Джонас. Выспишься сегодня как следует – и утром все увидишь в ином свете.

Глаза Джонаса вспыхнули, когда она произнесла его имя, и у Зои возникло отчетливое ощущение, что у него в голове витают мысли, которых там быть не должно. Стены комнаты вдруг сошлись вокруг нее, ей стало трудно дышать, и она едва подавила в себе инстинктивное желание бежать.

– Мм.., может, займемся каждый своими делами? – неуверенно предложила она. – Тебе пора собираться на работу, а я пойду положу овощи в холодильник. Когда Джули проснется, я ее покормлю. С этой минуты весь день в твоем распоряжении.

– Весь день в моем распоряжении, – медленно повторил Джонас. – Трудно себе представить.

В его голосе слышалось безнадежное отчаяние, и у Зои затрепетало сердце.

– Джули перевернула всю твою жизнь, да? – тихо спросила она.

Джонас вздохнул. Их взгляды встретились, и она вдруг увидела на его лице почти нечеловеческую усталость.

– Полностью… – пробормотал он едва слышно. – Скажи мне раньше кто-нибудь, что это крошечное, безобидное существо способно принести с собой такой хаос, я бы ни за что не поверил.

– Я понимаю тебя, – кивнула Зои. – Но знаешь что? Если нельзя вернуть прошлую жизнь, то можно постараться создать новую, где будет место и тебе, и Джули.

Джонас улыбнулся. Ему хотелось расцеловать Зои за то, что она так старается подбодрить его. Черт, да кого он дурачит? Ему хотелось целовать ее совсем не по этой причине.

– Спасибо, Зои.

– За что? – изумленно распахнула она глаза.

– За поддержку.

– Все наладится, Джонас. – От ее улыбки у него закружилась голова. – Вот увидишь. Первые шесть месяцев всегда самые тяжелые для родителей. Но со временем тебе будет с малышкой легче и легче.

– Ты говоришь так, будто по опыту знаешь. Волна тоски едва не затопила Зои, но она быстро справилась с собой.

– Мои близкие друзья недавно стали родителями, и их проблемы мне хорошо известны. А сама я детей не хочу.

– Откуда такая определенность?

– Я давным-давно приняла это решение.

– Почему?

– Неважно. Решила – и все.

– Но…

– Ты опоздаешь на работу, – перебила она его. – Лучше поторопись.

Джонасу не хотелось никуда торопиться. Он и Зои впервые разговаривали, не прибегая к взаимным упрекам и колкостям. К своему удивлению, Джонас понял, что хочет получше узнать Зои, узнать, почему при такой любви к малышам она твердо решила не заводить своих. Но больше всего ему хотелось, чтобы она продолжала смотреть на него так, как сейчас – будто в самом деле волнуется за него, будто он ей небезразличен.

Он открыл было рот, чтобы сказать что-то – правда, сам еще не сообразил, что именно скажет, – но в этот момент Джулиана, как по сигналу, подала голос. Один требовательный звук – и Зои испарилась из комнаты, оставив Джонаса в одиночестве.