Не было бы счастья

Вот так сразу с ответом не нашлась. Ну не рассказывать же, в самом деле, о наших вполне себе доверительных беседах с Джаредом и его таком забавном мотиве понаблюдать за такими редкими гостями за неимением прочих развлечений?

Неловкой паузы не возникло исключительно из-за длинного и активно работающего языка Ланса, который многозначительно рассмеялся и выдал:

— Так у нас Вив — красотка, в конце концов.

Прозвучало… Ну, настолько двусмысленно, что, скорее уж, однозначно. Правда, «ну очень тяжелая хворь» Джареда как будто бы напрочь лишала простора фантазию любого здравомыслящего человека. Или же нет? Что-то уж слишком масляным стал взгляд мистера Томпсона, на секунду мне даже стало любопытно, что же такого он мог себе вообразить. Правда, уже скоро на место любопытства пришла обыкновенная брезгливость: люди особенно охотно придумывают всяческие мерзости, пусть даже и несуразные.

Да и вообще, что такого, если два взрослых человека окажутся в одной постели? Можно подумать, это какое-то великое преступление или извращение! И вообще, моя влюбленность в Джареда Лоуэлла спокойно потянет на самое светлое и благородное чувство в моей жизни!

Но это точно не стоит высказывать начальству, даже если и хочется. Да и не поверит ведь, хоть ты тресни. Работа в частном сыске быстро лишает совести и приверженности хоть к какой-то морали, что я наблюдала часто. В том числе и на своем собственном примере.

— Лэйк, и вы продолжаете утверждать, будто не в состоянии уговорить графа Грейстока оставить меня в замке? — усомнился в моей правоте Томпсон. В его голосе даже зазвучала определенная доля воинственности, словно бы он имел право рассчитывать на то, что я предоставлю ему лучшие комнаты в Корбине.

— Продолжаю утверждать, — спокойно и даже как-то умиротворенно ответила я, заранее принимая факт собственного увольнения. — С чего вы вообще решили, будто я в состоянии повлиять на Грейстока?

На самом деле, черт с ней, с такой адской работенкой. Благодаря ей я познакомилась с Джаредом, но больше ничего хорошего она мне не принесла, да и вряд ли принесет. Даже платят — и то мало! Надо собраться с духом и вернуться к работе над магистерской диссертацией, от такого занятия будет куда больше пользы и уму, и сердцу, и даже обществу в конечном итоге.

Все лицо мистера Томпсона выражало совершеннейший сарказм. Верить мне он не собирался ни на пенс… Хотя и доказать, что лгу — тоже не сможет, так что ситуация-то патовая. Ланселот только насмешливо щурился и в разговор упорно не вступал, причем я не могла решить, радует меня такое поведение коллеги или нет. Что молчание, что болтливость Уолша могли пойти мне и на пользу и окончательно все испортить.

— Быть может потому, что «вы у нас красотка»? — с издевкой повторил слова моего куратора мистер Томпсон, буравя меня тяжелым, практически угрожающим взглядом. — Мне кажется, вы просто решили… ставить мне палки в колеса, верно, сладкая парочка?

Наверное, посмотрели мы с Ланселотом друг на друга с одинаково сильным отвращением. Врали-то мы сейчас действительно синхронно, работая как настоящая команда, но назвать нас «сладкой парочкой»? Чушь совершенная!

Но неужели Ланс и в самом деле решил встать на защиту Джареда с таким усердием? Мне-то казалось, ему просто захотелось зачем-то помучить меня, подрессировать, заодно указав то место, которое Уолш мне приготовил. Не слишком и высокое.

Но если все было настолько просто, зачем поддерживать ложь Лоуэлла перед начальником?

— И в мыслях не было, шеф! — с видом тупого, но чрезвычайно убедительного подобострастия выпалил Уолш и разве что каблуками не щелкнул для достоверности. Ну, прямо низкий чин, стремящийся угодить генералу изо всех своих невеликих сил.

Томпсону, разумеется, такое отношение польстило, и он, как мне показалось, в ложь Ланселота даже поверил.

— То есть Грейстока и в самом деле не уломать? — уже более спокойно осведомился вредный старик.

Куратор замотал головой с таким усердием, что странно, как она у него вовсе не отвалилась.

Томпсон тяжело вздохнул, попытал меня расспросами еще с четверть часа, а после все же убрался, похлопав почти дружески по плечу что меня, что Уолша. Невиданный жест приязни для такого типа.

— Это ты сюда сдернул мистера Томпсона, не так ли? — спросила я зло, шипя как кобра, у куратора, когда мы, наконец, покинули напрочь выстуженную комнату и Томпсон остался позади.

Ланселот посмотрел на меня как будто бы со снисходительностью, тут я могла и ошибиться.

— Делать мне нечего — вызывать сюда Томпсона.

С одной стороны, это было в духе Уолша, с другой же, я уже сомневалась в своем понимании того, что именно в духе Уолша.

— Ну, тебе же нечего было делать, когда решил звонить Томпсону и доносить на меня, — фыркнула я, не собираясь больше полагаться даже в малом на слова коллеги.

Демонстрировать хоть какие-то признаки мук совести Ланселот Уолш не планировал, похоже, ближайшую вечность. Напротив, гад горделиво вздернул подбородок и расправил плечи, словно бы совершил что-то невероятно достойное.