Не было бы счастья

— Добрый день, мистер Томпсон, — лучезарно улыбнулась я старом хрычу. Обычно эту гримасу я приберегала для самых выгодных потенциальных женихов, но, как говорится, отчаянные времена — отчаянные меры. — Как же вы в таком почтенном возрасте рискнули поехать в здешнюю глушь? Это ведь наверняка было чудовищно утомительно, да еще и в метель!

Что ж ты не увяз намертво в сугробах, старый ты змей? Почему у тебя мотор не заглох по дороге? Да и вообще, когда из тебя сыплется песок при резких движениях, лучше всего сидеть дома и играть в преферанс с соседями.

Ланс побормотал что-то подходящее случаю, но совершенно невнятно, уловить удавалось разве что общие подобострастные интонации.

— Ну, когда дело требует того… — проскрипел Томпсон то ли польщено, то ли недовольно. С ним никогда и ничего понять не удавалось, так что я на всякий случай приготовилась к худшему. — И вот после того, как потратил столько времени и сил в дороге, здешний дворецкий уверяет меня, будто бы во всем Корбине для меня не найдется комнаты!

Вышло бы, наверное, жалобно, но я ни капли не верила в искренность Мирддина Томпсона, как и в то, что начальник непременно загнется, если не предоставить ему ночлег в замке. Выживет, и сам выживет, и других выживет.

— Какая жалость, сэр, — пропела я нежно и с видом услужливым и самую малость придурковатым. Никогда меня не обвиняли в нашем детективном агентстве в великом уме, ну так и нечего нарушать традицию.

Томпсон повздыхал в окладистую бороду.

— Но, быть может, можно как-то повлиять на графа? Не могли бы вы замолвить за меня словечко?

К кому конкретно старый хрыч обращался, было непонятно, но вероятно, что на поддержку он рассчитывал именно с моей стороны.

— Как можно, сэр? — захлопала я глазами. — Граф слег и к нему не пускают никого кроме целителя. Надо сказать, что тут и нас с Лансом-то едва терпят! Того и гляди — выставят посреди ночи! В сугроб!

Те угрозы Джареда вспомнились как раз кстати и добавили долю драматизма в мои причитания. Хотя начальство, как мне показалось, не прониклось.

— Нас заставляют мыться в холодной воде! Всячески притесняют! И ничего не дают без личного приказа графа Грейстока! — продолжила я нагнетать обстановку и, что забавно, Ланс все-таки не стал оспаривать моих слов, чего я опасалась.

— И что же, теперь в сугроб надлежит отправиться мне? — всплеснул руками Томпсон и посмотрел на меня, на Ланса, опять на меня. Как будто надеялся, что хотя бы один из нас скажет, что сугроб — городили что бы что-нибудь другое — отменяется, а мистеру Томпсону непременно предоставят место в лучших покоях замка.

— Ну, я бы все-таки посоветовал вам отправиться в город, — отозвался довольно Уолш. — Но если вам требуется именно сугроб…

К перспективе провести время в сугробе мистер Томпсон отнесся примерно так же, как совсем недавно и сам Уолш: принялся причитать и возмущаться по поводу жестокости и несправедливости мироздания и заодно графа Грейстока. Но в случае нашего начальника, обратиться напрямую к жестокому и коварному «феодалу» было делом совершенно невозможным: Джаред предусмотрительно скрылся от вражеского взгляда и сделал себя таким образом недоступным для просьб, требований и угроз.

— Но можно же что-то сделать! Должен же быть какой-то способ заставить… — начал было мистер Томпсон, но напоролся на два наших недоуменных взгляда. Ну, в самом деле, кого и как заставлять? Законного владельца данного жилища? Нет, правда? Да еще и тяжело больного?

— Сэр, вообще, в Айнваре принято уважать частную жизнь, равно как и частную собственность, — начал «мягко стелить» Уолш, в планы которого, очевидно, не входило появление в Корбине Мирддина Томпсона. — Вы никак не можете остаться в замке против воли его владельца. Он же и полицию в случае чего вызвать может…

Потом Ланселот подошел вплотную к шефу и доверительно прошептал тому на ухо:

— Мы вообще здесь спалились по всем фронтам. Граф с самого начала был в курсе, где мы работаем. Он Вивиан еще до моего приезда раскусил.

Новость привела мистера Томпсона в то еще помешательство: сперва он беспомощно пялился в пустоту, потом уже на огорошившего «неблагой вестью» Ланселота, после уже на меня.

— Как раскусил?! — шепотом спросил начальник, хотя я была готова поспорить, те, кто подслушивает под дверью (а наверняка ведь кто-то подслушивает, может, даже и не под дверью, мало ли какие тут слуховые оконца имеются) все равно уловили все.

— Он знаком лично с моим научным руководителем, — легко и просто призналась я.

Чего стесняться-то? Не мой ведь косяк, как есть не мой. Легенду мне придумывали и прорабатывали другие люди, сами не поинтересовались, есть ли связь между Грейстоком и теми, кто якобы меня к нему засылает… Нет, я бы и сама не сообразила проверить, просто приняв историю про затворника, который отгородился от всего мира, но я эту ошибку только могла бы совершить, а вот другие — совершили. И это факт!

— А чего тогда тебя, Лэйк, сразу не выставили? Прямиком в сугроб, — разумеется, задался вполне ожидаемым вопросом мистер Томпсон, глядя в мою сторону с великим подозрением.