Не быть волшебником

Кочегар молча опустил глаза. Косте тоже стало не по себе, когда он попытался представить, что чувствует его учитель. И тут он заметил кота. Трюфель сидел поодаль от общего круга, и через спины солдат следил за дуэлью. Его глаза горели зеленым огнем, шерсть вздымалась, волнами пробегая по всему телу. Костя никогда не видел кота таким, но понимал, что Трюфель, кем бы он ни был в прошлой жизни, почти всю ее провел рядом с Микаэлем. И пусть он не был секундантом, но чувствовал Волшебника не хуже них.

– И почему только он выбрал время? – с досадой спросил Костя.

– Не он выбирал, – ответил Кочегар. – Выбирает оружие тот, кто делает вызов. Если бы выбирал Мика, он бы выбрал пространство. Так хотя бы было больше шансов на победу. Хотя он вряд ли бы победил, если Уан захватчик, то и пространства у него много.

– Но терять пространство не так страшно, – сказал Костя, – его ведь всегда можно создать заново.

– Конечно, – согласился Кочегар, – только не забывай, что ты тоже часть пространства, а все выигранное достается победителю. Хоть в честной дуэли этим и не пользуются обычно, но все бывает.

– То есть, – не понял подросток, – если проиграешь, то попадешь в рабство?

– Хуже. Ты потеряешь себя.

– Смотрите, – вскрикнула летунья, – его волосы!

Все повернули головы в сторону соперников. И сразу поняли, что имеет в виду Ариэль. Микаэль начал седеть. Причем это происходило медленно, а потому выглядело еще страшнее. Сперва у него побелели виски, потом белой стала челка, а дальше седина наползла на остальную часть головы.

– Когда все это кончится? – роняя слезы на землю, спросила летунья.

– Когда у одного из них кончится время, – сухо ответил профессор.

– Но Микаэль же не умрет? – спросил Костя.

– Нет, – уверенно произнес Кочегар, – он Волшебник, он не может умереть. Когда его время выйдет, он переродится в свою более молодую версию, как это бывает обычно у него.

– Если к тому времени он выйдет из дуэли, – не сводя глаз с дуэлянтов, произнес Белый, – иначе купол не допустит другой магии.

– И он умрет? – в ужасе спросила летунья.

– Да, – ответил профессор.

– Зачем ему это надо, – неуверенно сказал Кочегар. – Уан и так получит все. Ему нужна слава завоевателя, а не убийцы.

– Кто знает, что ему нужно, – ответил Белый. – Он как сумасшедший качает энергию. По ощущениям это как сражаться с берсерком, он не жалеет ни себя, ни других. Мика очень быстро стареет.

Действительно, Волшебник сдавал на глазах. Его кожа становилась дряблой, осанка неуловимо, но явно менялась, пригибая Волшебника к земле.

Тянулись минуты, Микаэль старел. Он становился все ниже ростом, его черты лица искажались, превращая Волшебника в дряхлого старика. Уан стоял, словно для него ничего не менялось, только когда его противник, не выдержав, упал на одно колено, в глазах чародея появился радостный блеск.

– Все! – крикнула Ариэль, – пора это заканчивать! Он выиграл! Выиграл. – Летунья дернулась в сторону Микаэля, но Кочегар ее успел задержать. – Пусти меня, он же погибает! Ему плохо!

– Мы ничего не можем сделать, – севшим голосом произнес Кочегар, крепко удерживая за руки летунью.

– Александр Романович! – вырываясь, крикнула Ариэль.

– Мы правда ничего не можем, – ответил Белый, сжимая кулаки, – купол нас убьет.

Микаэль тем временем уже опустил руки. Он не мог больше сражаться.

– Это все, – сказал Белый, – Мика больше не участвует в дуэли.

– Но почему он все еще там, – крикнула летунья, – почему Уан не опускает руки?

– Он продолжает, – ответил Белый, тяжело дыша.

Волшебник не сопротивлялся, он уже даже не смотрел на чародея, который его победил. Он опустил голову и медленно оседал на землю. Сперва он опустился на второе колено, потом уперся руками в землю, стараясь держаться до последнего. Но дряблые руки не смогли уже выдерживать вес его тела, и Микаэль упал.

– Мика! – крикнула летунья. И тут же заметила, как мимо нее промелькнула серая тень.

Трюфель в огромном прыжке за секунду перепрыгнул через солдат и, вытянув когтистые передние лапы перед собой, бросился на Уана. Мелькнула вспышка. Чародей даже не повернулся в сторону кота, хотя тот был всего в несколько сантиметрах от его шеи. Но Уан знал – секундантский барьер не пробить. Купол встретил животное сильным ударом энергии, после которого кота отбросило на несколько метров.

– Трюфель! – Костя бросился к лежащему без движения коту.

Даже солдаты сочувственно смотрели, как мальчик пытается привести в чувство животное.

– Куда же ты, на барьер, – приговаривал подросток, поднимая Трюфеля. От шерсти кота поднимались струйки дыма. Трюфель никак не реагировал, когда Костя пытался его взять на руки. – Он дышит! – Крикнул подросток. – Он жив.

– Видимо, к животным барьер относится более щадяще, – предположил Кочегар.

И в это мгновение со стороны купола раздался треск. Пространство между дуэлянтами заполнилось дымом, блеснул щит. И почти в то же мгновение все собравшиеся услышали громкий хлопок.

– Он лопнул, – неуверенно произнес Белый, – купол лопнул.