Не бывать богатырям бобылям

половину соседям раздарит.

Но что же всё-таки маме?

Сын живой, здоровый и сами,

вроде бы, ничего.

Поживём, родная, ещё!

Кто накормил нас былинами

— Нету силы-силушки

у Ильи, Ильинушки! —

раскряхтелся старый дед,

доедая свой обед.

Что, состарился, Илья?

Ты ж живьём не видел богатыря,

тяжелей топора не держал оружия,

а на пирищах бил себя в груди:

— Я да я,

где правда моя?

В бороде колючей!

Вот чёрт живучий.

Соседи гутарят:

— Сто лет тебе вдарит?

— Сто не сто,

молодой я ещё!

Ну, молодой не молодой,

а как лунь лесной, седой,

молодецкая, правда, душа:

— Подавай, мать, жрать сюда! —

орёт ещё на старуху,

пятую в своей жизни подругу.

— И за что тебя бабы любят?

Нас то так не приголубят.

Старый Илья хохочет:

— А надо морду то не ворочать,

а петушком, петушком,

завалишь её и бочком.

— Ну да?

— Подавай заветну книгу сюда

и записывай за мной:

был я Ильёй богатырём…

Вот так первая былина и родилась,

а родившись, понеслась

по белу свету!

Мы искали белый свет.

Говорят: «Нету.»

Не отдай меня, мать, куда зря помирать

Не отдай меня, мать,

зарубеж умирать!

Не отдай меня, отец,

заграницу под венец!

Не отдай меня, родня,

я у вас чи как одна!

Не пущайте меня к князю —

чужеземнейшей заразе!

Двери позапирайте,

никуда не пускайте!

Замков навесьте,

на каланчу залезьте

и смотрите в поле чистое:

не идёт ли сила нечистая

во главе с князем Володимиром

да с воеводой Будимировым.

Как увидите их, так кричите,

скоморохи из ворот выходите

и спляшите же пред дураками,

замордуйте моими стихами!

И падёт князь, падёт войско!

А вы силок бросьте

на Будимирова,

богатырешку всеми любимого,

и волоком к нам тащите,

да под замки заприте

вместе со мною,

красой молодою.

А там и за свадебку

хвалёну да сладеньку!

Гуляй Украина

без Будимира!

Вот и мы в Саратове

ничем не хвастали

доселе,

пока на богатыря не насели!

До меня доехать всё-таки надо

Ты не привык отступать,

ты не привык сдаваться,

тебе и с бабой подраться

не скучно,

но лучше

всё же на князя ехать,

руками махать и брехать:

— Один я на свете воин!

Я и не спорю,

поезжай хоть на князя,

всё меньше в округе заразы!

Но до меня доехать всё-таки надо,

я буду рада

копью твоему и булату,

а также малым ребятам

и может быть, твоей маме.

Дай бог, жить она будет не с нами.