Не бывшая жена миллионера

Чётким шагом подхожу к окну. Одёргиваю тюль, осматривая садовый участок Ямамото. Понимаю, что сейчас взорвусь от какого-то горячего шара, сконцентрированного в грудной клетке.

Вот Ника, лёгкая и воздушная, в каком-то светлом комбинезоне бредёт по дорожке. Я вижу грустную улыбку на её лице. Читаю тоску в распахнутых глазах. Солнечные лучи отливают золотом на светлой шевелюре. Играют на фарфоровой коже.

Отчаянно хочется прикоснуться к ней сейчас. Дотронуться кончиками пальцев. Прочертить линию по предплечью. Заглянуть в глаза.

Она чуть нагибается, дотрагиваясь до махровых лепестков ярко – розовых пионов. Зарывается носом в их мягкое облако. С наслаждением выдыхает.

Я чувствую, как сердце скачет в лихорадочном ритме. Отмечаю то нежное чувство к не бывшей жене, которое я настойчиво пытаюсь спрятать от всего мира. От самого себя в первую очередь.

Всё это время я хорохорился. Считал, что Вероника мне нужна только для достижения контракта. Думал, что как только Акайо всё-таки поставит свою драгоценную завитушку на листе бумаги, я тотчас отправлюсь подавать на развод. Заживу в своё удовольствие, как я и делал раньше, только теперь без оглядки на штамп в паспорте.

Но теперь осознание скорого бракоразводного процесса сводит меня с ума. Парализует, вызывая ворох колючих мурашек в организме. Я понимаю, что не хочу её отпускать. Просто не смогу жить, зная, что она стонет в объятиях какого-то другого мужика. Мягко улыбается, целуя его в губы за завтраком. Засыпает на чужом плече.

И я просто обязан ей всё это сказать. Поведать о своих чувствах. Посмотреть на её реакцию вот так, без подготовки.

Чертыхаясь, сбегаю вниз по лестнице. Проношусь мимо Воинова, расположившегося в гостиной Ямамото с каким-то ветхим томиком древнеяпонской философии.

Жены Акайо поблизости не видно – то ли они перестали общаться, опасаясь гнева вспыльчивого японца, то ли просто отложили свои вечерние разговоры на потом. В любом случае, меня сейчас это мало волнует.

Судорожно озираюсь вокруг, переводя дыхание.

– Михаил Андреевич, забронируйте нам билеты на вечерний рейс.

– Я вас понял. Сейчас сделаю.

Колеблется. Пытается сказать что-то ещё, но мне не до его странных вопросов. Я просто обязан поговорить сейчас с Вероникой. Сказать, что я был полным идиотом, когда дал ей уйти. Наплевал на семью, поставив бизнес во главе всего.

Решил прижать её к стенке, расспросив о том, что она ко мне чувствует. Понять, что случилось между нами той ночью в гостинице.

Ведь я явственно видел в её глазах, что это был не просто секс. Мышка впитывала меня в себя, полностью отдаваясь со всей страстью. Рвала горло от судорожных всхлипываний. Умоляла меня не останавливаться.

Прислушиваюсь к шороху листвы, широким шагом пересекая вымощенную камнем дорожку. Чувствую что Вероника где-то здесь – мне чудится её запах.

Поднимаюсь по мостику, замирая в тени подсолнухов.

Ярость поднимается изнутри. Заполоняет душу адским пламенем. В висках отдаются удары пульса, и я почти теряю голову.

Какого чёрта?

Слова нежности, которые я только что готов был произнести супруге, застревают вязким комком в горле. Больно сдавливают внутренности, мешая вздохнуть.

Она стоит всего в нескольких метрах от меня. Такая воздушная, просто эфемерная. Необычайно красивая. Зарывается носом в огромный бутон белоснежной розы. Втягивает его нежный запах, прикрывая глаза от удовольствия.

– Ах, спасибо, Артур. Мне никогда не дарили ничего подобного!

– Я очень рад.

Этот хлыщ радостно улыбается. Приподнимает уголки рта в фальшивой ухмылке. Не сводит липких глаз с моей женщины.

Меня захлёстывает в этом водовороте злости. Я с трудом удерживаю себя на месте, чтобы не надавать этому охотнику за состоятельными дамами тумаков. Не изуродовать его физиономию парочкой синяков.

– Я вырастил её специально для вас. Поливал лучшими удобрениями. Если бы не вы, я бы никогда не был счастлив!

– Ну что ты, Артур…

– Нет, это – чистая правда! Вы – настоящий ангел!

С трудом сохраняю самообладание, вслушиваясь в восторженную речь садовника. Вижу блеск в глазах своей жены, переплетая пальцы в увесистые кулаки.

Она смотрит на него с лёгкой улыбкой. По-детски наивно, склонив голову на бок. Вслушивается в тихую речь рабочего парня, трепеща перед его молодостью и мощью.

Я понимаю, что проигрываю в сравнении с ним. Хотя бы в возрасте. В том, что с ним у них всё только начинается. Розово и приторно до тошноты.

Я же – старые грабли, на которые категорически нельзя наступать. Которые постоянно будут больно бить по одному и тому же месту.

И это больно лупит по самолюбию. В мозгу звучит колкая фраза Ники:

– Он лучше тебя во всём!

Она разрывает сердце в клочья. Проходится по ним тяжёлым катком. Сплющивает все внутренности в мерзкую лепёшку, не оставляя после себя ничего.

Я снова выглядываю из-за подсолнуха. Вижу, как жена коротко обнимает своего любовника. Что-то шепчет ему на ухо. Отстраняется.

– Мы уедем с Никитой уже скоро. А ты будь благоразумнее, ладно?

– Я постараюсь. Я бы не хотел, чтобы об этом кто-то узнал.