(не) читайте, это – для ёжиков! (СИ)

Наверняка самодержец узнает строку из гимна врагов. Достигла ли стрела цели, не увидела – музыканты "ударили по струнам", луч света переместился на меня, и "шоу" началось. Заставив себя не думать о единственном зрителе, я постаралась отключиться от всего, кроме собственных движений и музыки. И вдруг представила – оттуда, из тьмы зала на меня смотрит не змей, одержимый "грёзами" о теплокровной избраннице, а Ээрикки... То, что сарторий видел сквозь полупрозрачный экран, действительно было лишь тенью по сравнению с настоящим танцем. И пусть показать ему настоящий я уже не смогу, но хотя бы представлю, что сейчас танцую для него... Увлекшись, я совершенно потеряла ощущение пространства и времени и очнулась только, когда смолкла музыка и луч переместился с меня на кресло самодержца. Но кресло оказалось пустым... Я оторопела. Неужели он уполз, пока я самозабвенно извивалась вокруг шеста и демонстрировала чудеса акробатики на стуле?.. Когда что-то материализовалось передо мной из темноты, я вскрикнула от неожиданности, инстинктивно рванулась в сторону и, оступившись, едва не упала. Но меня тотчас подхватили руки и поддержали изгибы хвоста Небоокого, а уже в следующее мгновение его губы жадно впились в мои. Я истерично пыталась что-то придумать, как-то вырваться, но кольца мерцающего хвоста обвили тело чуть не до плеч, а потеплевшие губы не отрывались от моих ни на миг, вынуждая отзываться на поцелуй, всё более требовательный и безудержный... И снова я сделала первое, что пришло на ум – перестала дышать. Последствия наступили незамедлительно – объятия Небоокого и так почти вытеснили воздух из моих лёгких. Он заметил неладное, когда, чуть не теряя сознание, я судорожно дёрнулась в его руках, и тут же оторвался от моих губ. Хватая ртом воздух, я попыталась отстраниться, но несу-бити лихорадочно вцепился в мои плечи.

- Анк... су... возлюбленная... Это... сделал я?..      

Восстановив дыхание, я слабо рассмеялась и бессильно уронила голову ему на грудь.

- Кажется, я передумала становиться твоей царицей... Первой брачной ночи мне не пережить...

Он меня обнял, осторожно, словно я была сделана из ещё не застывшего воска.

- Твоя близость сводит с ума, нафретири. Мне жаль, что я едва не...- он запнулся.- Но ты станешь моей царицей и разделишь со мной ложе. Хрупкость – черта твоей расы, я буду об этом помнить.

- Что значит "нафретири"?- робко спросила я.

Он легко провёл пальцем по моей щеке. Едва касаясь, обвёл контур губ и хрипловато выдохнул:

- Совершенство...

- Так меня ещё не называли,- снова рассмеялась я и, подчиняясь внезапной потребности вернуть комлимент, добавила:

- У тебя очень необычный цвет глаз. В моём мире таких не бывает...

- Цвет глаз?- растерялся он.  

Я сделала вид, что не заметила разочарования, проскользнувшего в его голосе, и улыбнулась:

- Небоокий.

Он снова наклонился ко мне и, приникая к губам, прошептал:

- Хочу обладать тобой... Анксунамун...

- А как же остальные избранницы?- осторожно напомнила я.

- Кому принадлежит победа – очевидно...- на мгновение оторвавшись, он снова прильнул к моим губам.- Следовало прийти к тебе последней... Но нетерпение оказалось сильнее...

- Всё же не стоит заставлять их ждать... Тем более что я никуда не денусь...

Чуть помедлив, он наконец меня отпустил. В мерцании хвоста состав на моей коже переливался слабым золотистым светом. Но свечение было неравномерным – часть состава перешла на руки и тело Небоокого. Он с улыбкой посмотрел на свои светящиеся ладони.

- Я ускорю проведение церемонии. И, как только обряды будут соблюдены, ты снова станцуешь для меня свой танец.

- Знаю и другие,- улыбнулась я.

- Буду наслаждаться каждым,- губы царственного змея снова прильнули к моим, и мрак поглотил его. На входе слабо колыхнулась портьера, в просвете мелькнул всё ещё мерцающий змеиный хвост...

Я чувствовала себя измочаленной. Никак не отреагировала на блеск в глазах Азенет, просканировавшей довольным взглядом разводы, оставленные на моём теле прикосновениями Небоокого. Безропотно проглотила новую порцию "солнечного апопа", заботливо присланную венценосцем, и рухнула на ложе, поленившись сбросить с подушки пучок цветов мандрагоры. Привычно подтянула к подбородку покрывало и чуть не разревелась, вспомнив, что Баако на груди нет. И так, вздыхая и всхлипывая, забылась тяжёлым сном.

***

Всё же удивительно, какие чудеса творит ночной отдых. Когда утром на меня посыпались цветки мандрагоры, я подскочила с ложа довольно бодро. От ночной подавленности не осталось и следа. За завтраком мило поболтала с Азенет. Восхитилась новым подарком Небоокого – браслетами и массивным ожерельем из бирюзы, лунного камня и лазурита, оправленных в золото. Змеедева тотчас расписала достоинства камней и, поблёскивая глазами, объяснила их сакральное значение. Сводилось оно к тому же, для чего меня ежедневно посыпали мандрагорой – разжигание ответной страсти.

- Небоокий не боится переусердствовать?- не удержалась я.- Если всё это подействует, ему ещё придётся от меня отбиваться!