( Не) чужой ребёнок (СИ)

Чёрт! То, что происходило до войны, свалилось в голове в какую-то бессвязную кучу обрывочных воспоминаний. Всё это было когда-то бесконечно давно. В какой-то другой жизни, от которой у меня почти ничего не осталось…

Надо было, конечно, попросить Галину показать свидетельство о рождении. Хотя что бы это мне дало? Мальчик не может быть моим сыном, потому что… Как минимум, Лиза сказала бы мне о беременности. Да и развелись мы с ней, кажется, раньше. Наш общий ребёнок должен быть старше её мальчугана. Но главное – я точно помню, что мы долгое время до развода не жили вместе. Если бы Лиза была беременна, то не стала бы хитрить и скрывать. Она – не Вера, интриганка из неё не получится.

Не сходится. Чушь какая-то…

Единственный человек, который может мне объяснить, как я оказался в свидетельстве о рождении Лизиного ребёнка, – это сама Лиза. Но как мне её найти?

- Мила, Пожарская на связь выходила? – ловлю старшую медсестру в коридоре.

- Нет. А что это вы ею всё интересуетесь? В душу запала? – хитро подмигивает.

- Не оставляю надежды, что она вернётся к нам в отделение. Вы же видите, что на её место до сих пор никого не нашли.

- Ищите. Но я думаю, что она ещё с ребёнком в больнице. Там какая-то сложная операция, вряд ли он быстро оправится.

- Что за больница, знаете?

- Нет, она не говорила. Лиза вообще о себе почти ничего не рассказывала. Знаю только, что её семья погибла во время оккупации, а вместо сгоревшего дома ей построили новый по государственной программе. Она долго пыталась найти покупателя, ей нужны были деньги на лечение Вани. И как раз недавно она смогла и дом, и хозяйство продать.

- А сколько её сыну лет?

- Шесть, кажется, как моему Костику. Он в первом классе.

Киваю, будто мне это о чём-то говорит.

Заставляю себя вспомнить дату развода. Семь с половиной лет назад, летом, когда я собирался за границу. Сколько мы с Лизой до этого не жили? Не помню. Месяц, два? Шесть лет… Вряд ли.

Сколько бы ни думал о ребёнке, раз за разом прихожу к выводу, что моим он не может быть никак. Но на душе неспокойно.

Перед самым Новым годом выбираюсь туда, где когда-то жили Лизины родители. Меня тут не слишком жаловали. Её отец смотрел волком из-за того, что мы жили вместе без брака, а потом – что расписались и не сыграли свадьбу. А потом, наверное, злился на меня за развод, но этого я, к счастью, уже не застал.

Всё здесь кардинально изменилось. Война прокатилась жестоким катком по селу. Большая часть домов – одинаковые, отстроенные совсем недавно. Страшно представить, как выглядела знакомая улица после ухода оккупантов…

Дом не узнаю. Звоню почти наугад, не будучи уверен, что не перепутал адрес. Калитку открывает мужчина среднего возраста, но совершенно седой.

- Слушаю вас, молодой человек.

- Я ищу Елизавету Пожарскую.

- Не по адресу, тут такой нет, – отвечает не задумываясь.

- Раньше. Кажется, она жила здесь раньше.

- Как Вы сказали фамилию?

- Пожарская.

- Возможно, это бывшая владелица. Но теперь тут я живу, – мужчина явно не намерен разводить со мной церемонии.

- Простите, а у вас не осталось случайно её контактов? Может быть, на договоре купли-продажи? Или в записной книжке?

- Сейчас посмотрю. Извините, домой не приглашаю. У нас гости, это будет не очень удобно.

Остаюсь стоять за воротами, а мужик исчезает в доме. Отсутствует он долго. Начинаю замерзать и опасаюсь, что хозяин обо мне уже забыл. Но спустя время калитка открывается, и мужчина выносит мне лист бумаги с написанным адресом и телефоном. Увы, и тот, и другой мне известны. Никаких новых зацепок.

Остаётся ждать, когда Лиза сама выйдет на связь.

Чем больше я думаю о ней и её славном мальчишке, тем сильнее ничего не понимаю. Какая логика в том, чтобы записать меня его отцом? Почему именно я?

Новый год встречаю на работе. Ухожу в проблемы отделения с головой. Стараюсь гнать от себя мысли о жизни, но отрывочные воспоминания атакуют меня. Туман как будто понемногу рассеивается, но я по-прежнему ощущаю себя бродящим в темноте…

Обалдеть… Я – отец ребёнка, к которому не имею никакого отношения!

- Павел Владимирович, Лиза звонила, – сообщает мне однажды Мила. – Просит прислать ей вещи.

- Где она? Адрес дала?

Я разве что не подпрыгиваю от радости. Наконец-то!

- За границей. Похоже, она там решила осесть.

- Давай контакты и сумку. Я отправлю.

Мила смотрит удивлённо, с недоверием.

- Она написала мне телефон водителя автобуса, с которым нужно передать вещи. Если вы отвезёте торбу на автовокзал, договоритесь там и погрузите в автобус, я буду вам очень благодарна, потому что это не сумка, а практически шкаф с ручками и без колёс. На метро я её сама не дотащу.

Я очень взволнован. Не ожидал от себя столь бурной реакции на информацию о появлении Лизы. Можно позвонить, теперь я знаю её номер. Но вдруг она не станет разговаривать со мной по телефону?

Заправляю полный бак и оказываюсь возле дома Милы до назначенного времени. На улице морозно, падает лёгкий снег. Гружу в машину смешную клетчатую сумку и отправляюсь в путь.