Она привела их на берег злосчастной реки, присев на сломленное старое дерево, использовавшееся местными жителями в качестве скамьи, сухое, со скорчившимися ветвями. Маша и Женя присели рядом. Садящееся солнце брызгало на водную гладь своими последними лучами, пробиравшимися сквозь полосу леса. Маша подняла голову к розовеющему небу, разглядывая сгустки живописных облаков.
– Я думаю, что нам стоит это обсудить. Без истерик, а как взрослые люди, – произнесла Рая.
Маша нахмурилась – она ощутила себя участвующей в психологическом тренинге.
– Согласен, – кивнул Женя.
Маша потерла лоб, она понимала, что говорить-то в основном придется ей.
– Я очень устала, – вздохнула она. – Я знаю, что говорю, что больше не буду ныть и страдать, но не могу. Я словно попала в яму, сырую и холодную, угнетающую до смерти, и не могу из нее выбраться – слишком она глубокая. Меня покинули силы, меня покинуло желание действовать, жить… Мне иногда даже улыбаться тошно. Я знаю, что должна, но улыбка получается неискренней, потому что внутри все плачет, и эта дисгармония отдает болью. Представляю, как это все глупо звучит, – горько усмехнулась Маша, сосредоточив взгляд на исчезающем луче солнца с реки.
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги