Не делай добра

Директриса заметно спала с лица. Играет или и в самом деле потрясена? А может, знает об убийстве, но не думала, что СК об этом известно?

— Вы… уверены? — медленно проговорила Лапина, нервно теребя в руках ремешок сумочки.

— Абсолютно.

— Даже если так, мой приют не имеет к этому касательства! Я забочусь о своих девочках, они у меня как за каменной стеной.

— Вернее, как за каменным забором, — снова не удержался Белкин. На этот раз Алла не стала делать ему замечаний, так как в глубине души понимала, что парень прав.

— Неправда! — покраснев от гнева, воскликнула Лапина. — Мои девочки находятся в приюте доброво…

— Тогда объясните, — перебила Алла, — зачем вы отбирали у них паспорта?

— Ничего подобного! Ни одна из моих девочек не скажет, что я…

— Как только мы вернем им документы, они начнут говорить, — снова прервала Алла директрису приюта. — Что-то подсказывает мне, мы узнаем много нового и интересного о вашей организации!

— Ничего противозаконного мы не делали, — сквозь зубы процедила Лапина. — Лучше спросите у девчонок, как я им помогала: без моей помощи они могли замерзнуть где-нибудь в подворотне или сдохнуть от голода! У нас они были сыты, одеты и ухожены. Их регулярно осматривал гинеколог, а когда подходил срок…

— Когда он подходил, вы отбирали у них детей!

— Да с чего вы взяли?! Знаете, если у вас нет доказательств, кроме этих грязных инсинуаций, то я, пожалуй, пойду. Вы можете связаться с моим адвокатом и…

— Обязательно свяжусь, — кивнула Алла. — Только сначала хочу, чтобы вы кое с кем познакомились.

Ну вот и пришло время выложить на стол козырную карту.

— Александр, — обратилась Алла к Белкину, — позовите-ка Хоркину, ладно?

Парень подхватился и, как резвый щенок, кинулся к двери. Директриса нахмурилась, и на ее лицо вновь легла тень беспокойства.

— Не знаю, кого вы хотите позвать, — медленно проговорила она, — но я больше ни слова не скажу без адвоката!

— А я и не прошу вас говорить, — усмехнулась Алла. — Просто смотрите и слушайте!

* * *

Константин Широков, убийца Джамалии Гуруль, сидел в ИВС на Адмиралтейской набережной. Антон не раз посещал это заведение по долгу службы, поэтому неплохо знал ребят в дежурной части. Они подтвердили, что арестант находится у них уже две недели. Со следаком Шеин поболтал, но ничего путного не добился: кому понравится, что делом, которое он считал законченным, заинтересовался СК? Однако из беседы Антон усвоил, что следователь на двести процентов уверен в виновности обвиняемого. Тем не менее доказательства по делу не показались Шеину такими уж неопровержимыми, и он, даже не консультируясь с Сурковой, подозревал, что и она придет к такому мнению. А потому он решил навестить «злодея» и узнать обо всем из первых рук.

Широков оказался немолодым, высоким и худым мужчиной. Войдя, он помялся возле двери, дожидаясь, пока караульный снимет наручники. Выглядел сиделец удивленным и растерянным.

— Я думал, Машка пришла… — пробормотал он, растирая запястья. Жест, скорее, нервный, ведь за короткое время пути от камеры до допросной наручники не могли причинить ему сколько-нибудь заметного неудобства.

— Жена? — догадался Антон.

— Угу. А вы кто?

Шеин представился.

— Странно, — пожал плечами Широков. — И чего вам надо?

— Я хотел поговорить о Джамалии.

— Опять?!

— В деле имеются нестыковки, видимо…

— Нестыковки?! — перебил осужденный. — Да там вообще нет ничего, на чем можно строить обвинение, мне адвокат объяснял! Ничего, кроме предположений!

— И все же вас задержали и поместили под стражу. Вы сказали, жена к вам не приходит — вероятно, потому, что уверена в вашей виновности? Если вы невиновны, докажите!

Антон блефовал. Он пришел вовсе не для того, чтобы заниматься делом о гибели колдуньи. У него была иная цель — узнать побольше об этой странной личности. Если бы следак поговорил с ним откровенно, ему бы и в голову не пришло посещать Широкова — просто ничего другого не оставалось. Но Шеину не впервой обманывать: если того требовала работа, он ничем не гнушался.

— Вы правда можете помочь? — голос Широкова по-прежнему звучал недоверчиво и напряженно, но в нем Антону послышались нотки робкой надежды. Похоже, мужик верит в собственную невиновность! Скорее всего, он считает, что имел достаточно причин для убийства Джамалии, ведь баба, в сущности, разрушила его жизнь.

Шеин лишь коротко кивнул: даже его лицемерие имело свои пределы.

— Тогда давайте, задавайте свои вопросы. Я обещаю говорить правду!

* * *

— Алла Гурьевна, это же сенсация! Вы понимаете, что это означает?

Алла редко видела Антона Шеина в таком возбуждении. Обычно он был настроен критично, даже слегка саркастично, однако сейчас она его просто не узнавала.

— Если вы правы, Антон, и Широков невиновен в убийстве Джамалии, то у нас появится еще одно нераскрытое дело, — попыталась она охладить пыл опера.

— Неужели вам не интересно?

— Еще как интересно, — призналась Алла и наконец улыбнулась: — Рассказывайте!