Не делай добра

— Отнюдь нет. Определенные способности, конечно, необходимы, и Джамалия умела определить тех, у кого они есть. Кроме того, даже обделенные талантом могут освоить кое-какие приемы, чтобы впоследствии работать с клиентами.

— Вот как! — скептически хмыкнул Шеин.

— Вы мне не верите, но я помогла многим людям, — поджав губы, процедила Коробченко. — Возможно, я гораздо слабее Джамалии, но в большинстве случаев большой силы и не требуется!

— А как же ваш муж? — неожиданно перевел разговор на другую тему Антон, немало ошарашив собеседницу.

— Муж? — переспросила она медленно. — Я… я не замужем.

Взгляд Антона уперся в ее живот.

— Ах, это… — Валерия бессознательно погладила его рукой. Антону показалось, что она делает это так бережно и вожделенно, словно внутри ее не ребенок, а слиток золота. — Дело в том, что отец ребенка погиб.

— Сочувствую.

— Спасибо. Как видите, мне приходится нелегко, а ведь мало родить — надо еще и вырастить, воспитать. Обуть-одеть, опять же, а помочь некому. Я ведь ничем предосудительным не занимаюсь — только тем, что делала Джамалия!

— Вы не забыли, что Широков пострадал от ее «профессионализма»? — спросил Антон. — Джамалия разрушила его семью!

— Я не знаю, как проходили сеансы Джамалии с Широковой, но она ведь не могла предвидеть всех последствий! Эта женщина повела себя не так, как ожидалось, психанула, увезла ребенка… Джамалия никогда не посоветовала бы ей разводиться, она была за семью и крепкие отношения!

— Разве магический дар Джамалии не подсказал ей, что произойдет? — ухмыльнулся Антон, не в силах сдерживать сарказм.

— Думайте что хотите, — пожала плечами Коробченко и снова погладила себя по выпирающему животу. — Я только знаю, что Широков убил Джамалию, потому что не сумел решить своих проблем с женой. Он нашел виноватую и отыгрался на ней. Я уверена, что он не хотел убивать — просто вышел из себя, вот и все. А Агван решил, что во всем виновата я, и уволил меня, хотя Джамалия хорошо ко мне относилась и даже поговаривала, что хочет позволить мне попробовать свои силы в ином качестве.

— Джамалия обещала сделать из вас, гм… колдунью?

— Специалиста эзотерических услуг, — на полном серьезе поправила его молодая женщина. — Колдуны и колдуньи — в сказках, а у нас это так называется.

— И, похоже, неплохо оплачивается, — едва слышно пробормотал Антон себе под нос, придя к выводу, что вряд ли узнает что-то еще. И все же, вытащив из-за пазухи несколько фотографий, он спросил: — Скажите, Валерия, узнаете ли вы кого-нибудь из этих девушек?

Она внимательно вгляделась в лица и покачала головой.

— Н-нет, не уверена… Может, и встречала кого-то, но не вспомню, честное слово! А кто они?

— Клиентки Джамалии.

— Вы смеетесь? Да к ней девицы толпами ходили! Про будущее узнать, на жениха погадать и так далее. Передо мной за день штук двадцать проходило, да я на лица-то и не смотрела!

«Ну да, смотрела только на платежеспособность», — сказал про себя Шеин и распрощался.

* * *

Алла с удивлением выяснила, что Петр Адамчик — популярный артист: после спектакля за кулисами, куда ее провела пожилая, степенная капельдинерша, она увидела, что перед его гримеркой выстроилась очередь восторженных поклонниц. Алла спектакля не видела, так как успела только к девяти часам вечера, когда артисты выходили на поклоны. Больше всего цветов подарили Адамчику и приме, уже не молодой, но, очевидно, по-прежнему голосистой актрисе. Без всякого стеснения отодвинув первых в очереди, капельдинерша постучала в дверь и, просунув в щель голову, что-то сказала вполголоса. Затем, обернувшись к Алле и игнорируя возмущение поклонниц, произнесла:

— Входите, пожалуйста. Петр Сергеевич вас ожидает. — И, обращаясь к очереди, добавила: — Девочки, боюсь, что сегодня Петр Сергеевич не сможет вас принять!

Разноголосый гул разочарования был ей ответом.

Войдя, Алла увидела мужчину лет тридцати пяти с узким смазливым лицом героя-любовника, каким его себе представляешь, читая английские романы Викторианской эпохи. Не совсем в Аллином вкусе. Вернее, совсем не. Он сидел спиной к двери и смотрел в зеркало, тщательно стирая губкой остатки грима.

— Присаживайтесь, — не оборачиваясь, предложил артист, продолжая заниматься этим важным делом. — Я так понимаю, вы по поводу Юли?

Алла испытывала неудобство, разговаривая не с самим человеком, а с его отражением в зеркале, но решила, что она вторглась в его вотчину, да еще и в неурочный час, а потому он волен поступать, как считает нужным, даже если это идет вразрез с правилами этикета.

— Верно, — подтвердила она.

— Ужасная ситуация! — воскликнул Адамчик, бросая губку на стол и наконец разворачиваясь к посетительнице. Алла бессознательно отметила, что следы грима остались — особенно вокруг глаз, что делало лицо артиста слегка похожим на мордочку панды. — Аня так убивается!

— Какие у вас были отношения с Юлей, Петр Сергеевич?

— Отношения? Да бог с вами, мы практически не общались!

— Но вы перезванивались? Сотовый оператор прислал распечатку…

— А что тут такого? Большей частью Юля звонила мне, когда не могла связаться с матерью.