Не делай добра

— Понимаете, я с некоторых пор стала замечать, что за мной кто-то следит. Сначала решила, что это паранойя — из-за беременности, — но потом поняла, что не ошибаюсь: один и тот же человек встречается мне в разных местах. Однажды мне даже показалось, что он хочет подойти, и я… я убежала.

— Может, поговорить хотел?

— Поздним вечером в безлюдном переулке? Вы, наверное, издеваетесь!

— И в мыслях не было. Сможете его описать?

— Знаете, лицо ничем не примечательное, без особых примет… Среднего роста, в куртке с капюшоном. Это все!

Антону вдруг пришло в голову, что Яну Четыркину толкнул под машину похожий человек. Совпадение? Вряд ли! Если Коробченко говорит правду, она последняя, кого неизвестный убийца еще не убрал со своего пути: три женщины погибли из-за того, что согласились помочь Джамалии в осуществлении ее мечты!

— Зачем вы позвонили адвокату? — задал вопрос Антон. — Рассказать, что вас кто-то преследует?

— Да. Я даже подумала, не его ли это проделки?!

— Вы решили, что Фурсенко мог отправить кого-то следить за вами?

— Глупо, да? Но по телефону мне сказали, что адвокат умер, и я испугалась по-настоящему!

— Вы предположили, что его убили?

— Да! И этот мужчина, который за мной ходит — я поняла, что мне нужна защита, ведь меня тоже могут…

— Предположим, вам не показалось. С чего вы взяли, что преследование связано с будущим ребенком?

— А с чем еще-то? Врагов у меня нет, долгов — тоже… во всяком случае больших. И Джамалия погибла!

— Убийца под арестом, — напомнил Шеин.

— А адвокат?

— Я уже сказал, что его смерть не была криминальной. Мужчина в возрасте, слабое сердце — так случается, ничего не поделаешь. Не понимаю, почему вы решили, что кто-то может преследовать вас из-за будущего ребенка?

— Джамалия говорила, что родственники не обрадуются, если у нее появится наследник. Правда, она никого не ставила в известность — во всяком случае я так думаю. Но за мной точно кто-то ходит, и мне не кажется, я абсолютно уверена, что этот мужчина вовсе не побеседовать со мной желает. У него что-то плохое на уме, и я до смерти боюсь, ведь нет никого, кто мог бы меня защитить… Вы мне поможете?

— Непременно. У меня будет к вам еще пара вопросов, а потом мы займемся обеспечением вашей безопасности, идет?

* * *