Не дели любовь...

Вот и поговори, называется. Только после этого разговора остался какой-то непонятный привкус горечи и недосказанности. Наверное, глупо считать, что раз Мишка многого не знает, или делает вид, что не знает, то совсем ни о чем не догадывается. Не из тех людей, что могли бы спокойно и с доверием принять любую ложь. Наверняка, он что-то подозревает. Вопрос лишь в том, насколько далеко дошли его подозрения. Но почему тогда ничего не сказал? Не спросил? Почему не наорал и попросту не пригрозил держаться от Киры подальше?

Почему, черт возьми, этот возможный разговор не состоялся еще тогда, когда можно было хоть что-то изменить? Когда Кира еще не испытала на себе всего того кошмара, на который Алексей собственноручно обрек её… Когда все еще можно было хоть что-то исправить? Или быть может просто отпустить её, когда эмоциональная и внутренняя связь между ними не была настолько сильной…?

- Значит так, Алексей! – как только они оказались за пределами видимости и слышимости Евы, послышался вслед Мартынову раздраженный голос Белова, - считай, что тебе повезло.

- В каком смысле? – остановившись, Лёша обернулся к тестю, все еще с трудом соображая, что ждет их дальше.

- Только не строй из себя дурака, - сощурившись, Константин Игоревич смерил зятя недовольным взглядом, - ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду. И знаешь, ты должен молиться на Еву. Только благодаря тому, что она так хочет, ты остаешься в неприкосновенности. Но учти, это только пока. Я найду способы отговорить и убедить её, что ты ей совершенно не пара, и что такой муж как ты, ей совершенно не сдался. Как только она немного придет в себя и пойдет на поправку, то…

- А знаете, Константин Игоревич, - сунув руки в карманы, перебил Мартынов, - я буду Вам премного благодарен, если Вы действительно сделаете это. Вот честно.

- Да как ты смеешь, щенок? – ошарашенный смелостью подобного заявления, вспыхнул от негодования Белов, - что ты о себе возомнил? Ты забываешься, что все то, что ты имеешь, ты имеешь исключительно благодаря Еве! И как только моя девочка, наконец, поумнеет, то ты останешься ни с чем! Не видать тебе клуба, как собственных ушей!

- Да забирайте, - безразлично пожал плечами Лёша, - хоть сейчас.

В этот момент он действительно не лукавил. Ему просто было плевать. Плевать на клуб. Плевать на то есть он или нет. И будет ли в будущем. В какой-то миг вся эта мирская суета и блага ушла для мужчины на второй… хотя нет, даже не второй, а какой-то дальний план, мало соотносимый с той жизнью, которую он хотел. Сейчас его волновали совсем другие проблемы.

Как оказывается в жизни все относительно. Еще каких-то несколько месяцев назад «Queen» был для него всем, а сейчас… Сейчас он готов был откупится им, только бы представилась возможность быть вместе с Кирой, но, увы… Он только что сам отказался от своей любимой девочки в пользу совершенно другого. Чувства вины и чистой совести. Хотя на счет последнего можно было еще поспорить. Какая уж тут чистая совесть, раз получается, что он сам того не желая, предает Киру.

Любовь или чувство вины. Обязательства. Казалось бы несопоставимые вещи… Но настолько тесно связанные между собой… Практически неразрывно.

- Сейчас не заберу, но поверь, многое впереди, - раздраженно выплюнул тесть, - как только Ева решится выгнать тебя на улицу. Вот тогда будешь делать все, что тебе вздумается. А пока советую забыть о своей любовнице! Иначе не поздоровится ни тебе, ни ей!

Угрюмо пригрозив пальцами, Константин Игоревич еще раз пробежался раздраженным взглядом по Мартынову, и резко развернувшись на каблуках туфель, зашагал прочь. Как же этот человек любил, чтобы последнее слово было за ним…

Но к собственному сожалению в этот раз Алексей должен был признать, что тесть прав. И не потому, что так хочется ему, а потому что продолжение каких-либо встреч с Кирой будет, по меньшей мере, несправедливо. В первую очередь по отношению к Кире. Она имеет право на новую, более счастливую и удачную жизнь. Пускай без него. Главное, чтобы эта жизнь была действительно нормальной. Равносильно, как и имеет право знать, из-за чего лишается надежды на совместное будущее, которое он уже успел подарить ей…

Возвращаясь к себе в палату, Алексей уже знал точно, что там его ждет Кира. О том, чтобы её пропустили к нему, мужчина уже попросил Петра Степановича, и тот понимающе и с неким сожалением пообещал, что так оно и будет. Опять сожаления. Но к чему Мартынову теперь эти сожаления со стороны, когда он сам пока с трудом соображает, как жить дальше со всем этим…