Не дели любовь...

- Лёшенька, - мгновенно обхватив мужчину за шею, Ева, умоляюще протянула, пытаясь заглянуть в грустные серые глаза, - пожалуйста, не уходи от меня. Я тебя очень прошу! Ты мне так нужен. Лёшенька… Я ведь не смогу без тебя… Не теперь… Когда я такая… Лёшенька… Умоляю…

- Тише, Ева, тише, - успокаивал Алексей, уткнувшись носом в затылок жены, что как-то вмиг ослабла в его руках, то ли от действия укола, то ли от изматывающих новостей и не полностью восстановившегося после аварии организма, что все еще болезненно воспринимал любые потрясения. И не поднимая взгляда на тестя, что очевидно так же ожидал от него ответа, не меньше самой Евы, нервно сглотнув, уверенно пробормотал, прекрасно понимая, что после этого пути назад больше не будет, - я не уйду, Ева. Не уйду… Я буду с тобой… Только с тобой…

Если бы на тот момент он лишь мог представить, что эти слова станут приговором. Для всех троих. Приговором к боли и страданиям. Станут продолжением разрушения трех жизней и судеб. Страшным кошмаром, что водоворотом затянул вовнутрь в тот самый роковой день аварии… Выход из которого больше не отыскать. Не так просто…

Глава 13

- Черти что! – сорвав с холодильника, вместе с магнитом, что тут же полетел на пол, небольшой клочок бумаги, Алексей раздраженно выругался.

Она ушла. Сбежала. После ночи любви. После того, что Лёшка готов был считать первым шагом к примирению. К возвращению утраченной любви. А она… Господи, как в самой нелепой мелодраме, сбежала. Из собственной квартиры. Ни свет ни заря… Только чтобы не встречаться с ним. Его трусишка. Опять решила спрятаться от проблем.

- «Лёшенька, давай сделаем вид, что ничего не произошло. Просто дай мне несколько дней, чтобы во всем разобраться самостоятельно. Не звони, и не ищи встречи. Я потом сама тебе позвоню…

И… да, завтрак на столе. Поешь, пожалуйста, а то я знаю тебя…».

Лёша еще раз пробежался глазами по небольшой записке, с аккуратно выведенными буковками, после чего окинул взглядом кухню, на мгновенье остановившись на обеденном столе, где действительно на подносе стояли тосты, заварник, тарелка с нарезкой сыра, джем и фрукты, и лихорадочно рассмеялся от нелепости ситуации.

Нет, все же только его Кира могла быть такой… заботливой. Сбежала, оставив его одного в своей квартире, и еще ко всему прочему побеспокоилась о его здоровье. Прямо как ворчливая, но от этого не менее любящая, жена.

Жена… Как много в этом коротком слове… А ведь, если бы однажды Лёшка не струсил и не натворил глупостей, то кто знает, быть может Кира давно была бы его женой. И все у них было бы совсем по-другому… Хотя что уж теперь сожалеть о несбывшемся. Нужно надеяться на лучшее и верить, что в будущем у них будет все это, и даже больше. Ведь не может для них все так нелепо закончится. Попросту не имеет права. Любовь, которая выжила под осколками боли и обиды, не может сломиться на последнем этапе, оставив их с Кирой до конца жизни несчастными.

Ведь не зря говорят, настоящая любовь дается единственный раз в жизни. Её можно ломать, топтаться по ней, но… если она существует, то ничто не в силах этого изменить. Роковая, проходящая сквозь любые испытания, любовь. И Алексей верил, что в какой-то степени это о них. А еще верил, что рано или поздно даже подобные испытания для них закончатся, и они смогут стать счастливыми. Вместе.

От подобной мысли на душе вдруг стало тепло, и мужчина, присев на краюшек диванчика, лукаво улыбнулся. Осознание, что еще не все потеряно, с каждой секундой все крепче оседала в голове, согревая душу. Сначала Лёшке, конечно, показалось плохим предзнаменованием тот факт, что Кира ушла, решив оставить их и так зыбкие и странные взаимоотношения на самотек, но прочитав, пожалуй, раз я в пятый записку, и, осмыслив её значение, мужчина вдруг понял, что не все так плачевно.

Во-первых, Кира его не выгнала в принципе, хотя имела на это полнейшее право. Как и вчера, когда он заявился к ней поздним вечером, так и сегодня, ведь в их ситуации это ему стоило уходить… Из квартиры Киры, а быть может и вообще из её жизни… Но она не оттолкнула, а всего лишь попросила дать время, пускай и столь нелепым способом. Безусловно, Алексей считал, что времени они и так достаточно потеряли, и смысла тянуть больше нет. Но с другой стороны, что такое еще пара дней по сравнению с тем, что они пережили по отдельности за эти годы? Вот именно, что ничего. И опять же эта её забота с завтраком. Прямо как в былые времена, когда все еще можно было повернуть в их пользу.

Кирюшка. Его маленькая трусишка. Разве может он её потерять еще раз? Отпустить? Позволить уйти, в этот раз навсегда? Черт возьми, да чего бы она там себе не удумала, чего бы ни решила за эти дни, он не может, не должен больше допустить былой ошибки.